Байки у железной бочки. Игорь Ривер

ел и выжил – те и до сих пор живут.

      – Про ворон он не врёт, – кивнул Лось. – Крыс ни разу не жарил, а вот ворону схарчить – это и сейчас нормалёк. Мы их в глине пекли.

      – А я что говорю? Эх, каркушу бы сейчас! – и Лис мечтательно закатил глаза.

      Лёха помотал головой.

      – Я лучше кашу.

      – Так ведь и нам придётся. Не послал Бог пернатую. Давай уже, закладывай брикеты. Аппетит раззадорили – силов моих нет. А, кстати! Это ведь часовня была. Ладно – палатку, но жрать здесь грешно, поди?

      Сталкеры удивлённо посмотрели на Лиса.

      – С чего бы? – спросил Щуплый.

      – Я откуда знаю? – Лис пожал плечами. – Не дьякон ведь. Вдруг запрет какой есть?

      Все задумались. В Зоне к таким вещам привыкли относиться серьёзнее, чем за периметром.

      – Я слышал, что собак в алтарь пускать нельзя. Придётся заново освящать – сказал Лёха. – Но котов можно.

      – Котов у нас тоже дефицит. А собачки сюда наверняка забегали, так что, и покушать здесь большим грехом не будет, – резюмировал Лось. – А икона-то одна осталась. Вон там, в углу, смотрите!

      – Ага…

      Щуплый поднялся, сделал пару шагов, отодвинув палатку, и присмотрелся издали.

      – Не разобрать, кто. Потемнела от сырости.

      – Пусть висит себе, не трогай. Чего эти придурки там разорались?

      В церкви шумели мародёры.

      – Пьяные. Да хрен с ними, успокоятся. Лично я устал так, что не им мне помешать дрыхнуть. Кто первый караулит? На спичках разыграем, как обычно?

* * *

      Утром группа без лишнего шума собралась и ушла к тоннелю. Час спустя на пороге церкви появился один из мародёров. Он осмотрелся и не торопясь зашагал к часовне. Заглянув внутрь, негромко выругался: сталкеры ушли и теперь даже сигарету стрельнуть было не у кого. Потом его взгляд остановился на старой иконе, стоявшей на полке в углу. Состояние, конечно, паршивое, но вдруг ценная?

      Мародёр ухмыльнулся и подошёл к ней, намереваясь снять с полки. Шаг, второй, третий… Он уже протягивал к иконе руки, когда трухлявые доски под ним проломились и человек «солдатиком» ушёл вниз. Из-под пола раздался короткий вскрик.

      Вскоре из дверей часовни выглянул снорк. Уродливая морда повернулась влево-вправо. Хобот противогаза коснулся пыли на пороге. Мутант, припадая к земле, боком метнулся к церкви. За ним из дверей бесшумно выползло ещё трое.

      Новый брат

      Улица засыпана сухими прошлогодними листьями. Пространство между двумя длинными пятиэтажками за двадцать лет густо заросло тополями и липами. Ветра здесь не бывает, вот листья и копятся, преют в кучах. Под ними почти не видно асфальта. Запах гнили. Весь этот чёртов город пропах гнилью и кровью. Братья серыми тенями скользят между деревьями, заходят в подъезды, выбирают позиции на крышах и в квартирах. Крысоловка поставлена, рычаг взведён, приманка на месте.

      Пинками я подогнал к ближайшему тополю деревянный ящик и сел. Те, для кого поставлена ловушка, ещё далеко. Можно отдохнуть, глядя на узор листьев на фоне серого неба и не думая ни о чём. МР5 тоже отдыхает, прислонившись стволом к дереву. Лямки бронежилета