Полжизни за мужа. Нина Бьёрн

Это ради нее я ввязалась во все это. И ради себя тоже. Знала, бы я где она, подалась бы за ней. Да, уж. В качестве кого? Пятого колеса в телеге?

      Как ни горько и ни противно, но, может, прав этот лже-муж. Я продалась. Ради счастливой жизни и возможности иметь семью, я продалась.

      Я металась по комнате, пытаясь придумать, как мне поступить. Любое решение казалось неправильным и провальным. В любом случае, кто-то страдал. Самое честное – остаться здесь, встретить мужчину, с которым меня соединили жрецы, и признаться ему. И пусть он решает. Склонить перед ним в подчинении голову и принять наказание, полагающееся неверным женам. Но тогда скандал и возможность войны с кланом брата все равно будут угрожать кончиной обоим кланам.

      В своих мыслях-то я готова была повиниться, но скрип в замочной скважине сковал мою душу ужасом. Немного покрутившись в незапертом замке, ключ выскользнул наружу. Дверь распахнулась и на пороге возник он. Абсолютно чужой мне мужчина, опиравшийся локтем о дверной косяк. Мой муж. Я попятилась, не зная, куда девать руки, куда смотреть и что говорить.

      – Не бойся, киса моя, – ласково протянул мужчина, пьяно покачнувшись и шагнув в комнату. – Меня не обманули. Ты и в самом деле так хороша, как мне рассказывали.

      Мне захотелось истерично рассмеяться. Что-то похожее мне уже говорили сегодня. Мужчина рухнул на кровать, и вытянулся, заложив руки за голову. Он был высок, красив и строен. Но его развязная речь и похотливый взгляд, шарящий по моей груди, вызывали брезгливость.

      – Вина! – потребовал мужчина. – Ну?

      Подстегнул он, видя, что я приросла намертво к месту, на котором стояла. На негнущихся ногах я подошла к столику. Бутылка вина жалобно брякала о край бокала, дрожа в моих ледяных руках. Судорожно сжав хрустальную ножку в руках, я пошла к кровати. Мартиан принял из моих рук вино, тут же с удовольствием пригубив бокал.

      – Сапоги! – указал он мне унизанным перстнями пальцем и заложил ногу на ногу.

      Плохо понимая, что делаю, я помогла ему разуться. И замерла, лихорадочно соображая, как быть.

      – Пояс мне расстегни, – последовало следующее указание.

      Я не могла заставить себя двинуться вперед, залезть на кровать и прикоснуться к нему. Мысль, что он может дотронуться до меня вызывала брезгливое оцепенение. Почему? Потому что пьян? Ну, выпил мужчина. Сегодня его свадьба и это его оправдывает. Он тоже красивый, тоже светловолосый. Но смотрит не так. Двигается не так. Пахнет не так.

      Мне хотелось плакать. Я нарисовала себе светлое будущее и идеальный образ своего мужа, позволила им ожить и переплестись с образом того, кто не имел ничего общего со мной. Фантазии разбились о чудовищный фарс под названием «действительность». Как же больно отдирать по живому успевшую прирасти к душе мечту. Я – неверная жена, не желающая прикасаться к своему настоящему мужу, все еще помнящая запах кожи и волшебство прикосновений своего любовника.

      Я поняла, что не смогу. У меня не получится изображать страсть, не получится быть примерной женой, не получится