У смерти две руки. Ольга Коротаева

навострили уши, парочка поспешила к лестнице проверить, кто пришёл. Я хотела было продолжить запугивание вожака кошачьей стаи, как услышала голос Андрея.

      – Мисс Евгения!

      Я болезненно скривилась, по шее поползли мурашки. Андрей предпочитал называть меня по полному имени. Но он и понятия не имел, что каждый раз я снова и снова слышу: «Мисс Евгения приближается к финишу! Что с её метлой? Она падает!». Я глубоко вздохнула и отогнала неприятное видение.

      – Я же много раз просила, – простонала я. – Просто Джо!

      Андрей уже поднимался на второй этаж, в руке он держал рулон мусорных пакетов и тряпки для ликвидации разгрома, учинённого кошками.

      – Я уже много раз говорил, мисс Евгения, – привычно ответил он, – что не привык фамильярничать с милыми девушками.

      И с бесстрастным лицом прошёл в разгромленную комнату. В спину ему я буркнула, что никакая я не мисс, да и милой меня трудно назвать, но он, конечно, не слушал. Вздохнув, я спустилась вниз.

      Меня не так уж интересовало, кто меня спрашивает. Родственники мои проживали очень далеко от Магсквера, а так называемые друзья исчезли из моей жизни вместе с победами на гонках. Скорее всего, это просто какой-нибудь невезучий сосед, который пострадал от нашей линяющей гвардии. Или принесли новый заказ для мисс Фёклы. Какие-нибудь австралийские ниточки по сказочной цене. Но в холле меня ждал сюрприз.

      – Джо! – радостно воскликнула Лада и бросилась ко мне на шею.

      Я остолбенела, изумлённо глядя на бывшую подругу. Она была такой же стройной и красивой, как и в тот вечер, когда мы виделись в последний раз. Когда я и не предполагала, что он будет последний…

      – Ты совсем не изменилась! – воскликнула она, хватая мои руки, которые выглядели связкой сарделек на фоне её изящных пальчиков.

      – Ты тоже, – с завистью проговорила я, рассматривая свежее личико и лучащиеся голубые глаза. – Разве что, причёска… Зачем ты обстригла свои прекрасные золотые локоны?

      Она весело рассмеялась, слегка запрокинув голову, отчего полностью стали видны её белоснежные ровные зубки. Я сильнее стиснула губы.

      – А ты забыла? Я же всегда хотела причёску, как у тебя! – отсмеявшись, проговорила она. – И вот сбылось, наконец-то! А как удобно в полёте! Ничего в глаза не лезет… Ой, прости!

      Она прижала белую ладошку ко рту, а сама уставилась на меня глазами испуганной лани. Я понимающе хмыкнула:

      – Да ладно! Одно время я жутко переживала, а теперь смирилась с неизбежным.

      – Это так грустно, – её пальчики сжали мою ладонь почти до боли, а голубые глаза наполнились слезами. – Ты была лучшей из всех, кого я знаю! Я давно хотела сказать… Ты прости меня, трусиху! Я каждый день собиралась приехать к тебе в клинику, даже два раза топталась под окнами. Но так и не решилась зайти. Мне страшно даже приставить, что ты чувствуешь…

      – Всё уже в прошлом, чесслово! – перебила я её. Ощутив, как защипало глаза, я поспешила переменить тему. – Ты же пришла не за тем, чтобы излить душу? Что-то случилось?

      Лада