Изнанка судьбы. Алина Лис

дрожать пальцы.

      Он не должен быть таким довольным! Здесь и сейчас я вынуждаю его предать гордыню ради истины.

      Падают последние капли в клепсидре.

      Время вышло.

      – Все верно. Человечка, – он умудряется в одном коротком слове передать все свое презрение к людям, – потратила много времени, и потратила его не зря. Я действительно обязан признать Ламберта леан Фианнамайла правителем, если в клане нет иных детей с Предназначением правителя или у тана нет иных наследников.

      – Но… – вскакивает Стормур. И тут же падает обратно в кресло, повинуясь гневному и указующему жесту.

      – Если нет иных наследников, – с явным удовольствием повторяет Марций Севрус. – Но такой наследник есть. – И, чуть повысив голос, зовет: – Рэндольф!

      Дверь отворяется, чтобы впустить незнакомого мне фэйри. Я смотрю, как он медленно идет к столу заседаний – изящный, гибкий, чем-то неуловимо опасный. Длинные светлые волосы убраны в две косы по вискам и стянуты назад. Простой доспех воина, два коротких меча на поясе.

      Тщетно я пытаюсь вспомнить, где могла раньше видеть это нечеловечески красивое лицо, резко очерченные губы, высокие скулы и янтарные кошачьи глаза.

      На весеннем балу? Или на том приеме в Йоль, где мы чуть не поссорились с Элвином?

      Ламберт рядом издает сдавленный звук, спугнув мысль, и та ускользает серебристой рыбкой, теряется в потоке воспоминаний. Повернувшись к подзащитному, я успеваю прочесть изумление и отчаяние на его лице.

      Фэйри подходит к креслу Марция Севруса и замирает, словно превращаясь в живую статую.

      – Знакомьтесь, – судья бесстрастен, но я чувствую скрытую за его равнодушием торжествующую усмешку. – Рэндольф леан Фианнамайл. Единственный законный сын тана Фианнамайла. Рожденный с Предназначением правителя.

      Единый выдох и летящий над столом шепот. После слов князя все внимание направлено на светловолосого. Протестующий возглас замирает у меня на губах. Как бы сильно Марций Севрус ни ненавидел людей, он никогда не пойдет на подлог.

      Ламберт по-прежнему бледен, словно увидел живого мертвеца. Поймав мой вопросительный взгляд, полукровка кивает в ответ на невысказанный вопрос и шепчет одними губами: «Это он!»

      Все потеряно. Труд многих месяцев, средоточие надежд. Мелькнувшая на горизонте победа оборачивается сокрушительным поражением, а на лицах правителей читаются облегчение и насмешка. Они уже готовы объявить таном этого незнакомца в доспехах воина, не думая, что он чужак для клана, не задаваясь вопросом, где был наследник последние десять лет и куда может исчезнуть снова.

      Просто за то, что он – чистокровный фэйри.

      – Рэндольфу леан Фианнамейлу сейчас должно быть не больше двадцати. Несовершеннолетний юнец. Ваш протеже, кажется, несколько старше.

      Ламберт протестующе сжимает мою руку под столом, но это бесполезно. Пусть он узнал брата, я не сдамся!

      Буду драться до последнего.

      Глаза Марция Севруса полыхают гневом:

      – Ты обвиняешь меня