Изнанка судьбы. Алина Лис

спереди. В самый раз для служанки.

      Он что же, одевать меня собирается?!

      – Элли, не дури, – сердито сказал Элвин, когда я вцепилась в полотенце и замотала головой. – У нас мало времени. Надо ловить момент, пока Мэй в правильном настроении.

      – Вы знали, что она подглядывает?!

      Он фыркнул:

      – Конечно знал.

      – Тогда зачем… – я замялась.

      – Надо было, – он сжал мою руку. – Так, Элли. Во время обеда ты сидишь, жуешь и молчишь, глупых вопросов не задаешь. Если к тебе обращаются, опускаешь глазки и отвечаешь «Да, миледи» и «Нет, миледи». Поняла?

      Я кивнула.

      – Что бы ни происходило, что угодно, в разговор не лезешь. Повтори, если поняла.

      – Я не лезу в разговор.

      – Умничка. Давай я помогу тебе одеться.

      Я снова вцепилась в полотенце:

      – Я сама!

      Элвин усмехнулся:

      – Сама так сама. У тебя пять минут; если не уложишься, приду помогать.

* * *

      Небо было глубоким, синим, а море отливало в бирюзу. Негромкий шелест звал сбежать вниз по ступеням. Туда, где волны лизали покатые валуны.

      Непонятно, отчего эту террасу называют Лазурной, если она отделана белым в серых прожилках мрамором.

      Я понюхала бледно-золотистую жидкость в бокале – пахло яблоками. На вкус напиток был сладким, а язык и небо защекотали пузырьки, как у игристых вин.

      Сестра колдуна сейчас выглядела еще лучше, чем утром. И платье у нее было еще роскошнее. Я в своем сером, служаночьем, рядом с ней смотрелась совсем никчемной.

      Элвин и разговаривал с ней так, словно меня нет рядом – пустое место. А я, помня о своем обещании, молчала и скучала. Интересно, если я выскользну и спущусь к морю, кто-нибудь заметит?

      Мэй наколола оливку крохотной двузубой вилкой и положила в рот. Потом покосилась на мага:

      – Я прямо не узнаю своего братика. Возвращать какого-то олуха в лоно семьи по просьбе крестьянки! Чем тебя приворожила эта дурочка?

      – Ее история была такой трогательной.

      – Стареешь, – королева покачала изящной головкой, отчего маленькие золотые колокольчики в ее длинных серьгах мелодично зазвенели. – Стареешь, – повторила она с особым наслаждением, словно мысль о старости мага делала ее счастливее. – Раньше у девок не получалось дурить тебя.

      – У них и сейчас не… Подожди! – он с подозрением покосился на Мэй. – Ты что-то знаешь?

      Конечно знает! Она знает, кто Саймон и кто я на самом деле. Поэтому и сидит такая довольная, с видом победителя.

      – «У них и сейчас не», – передразнила королева. – Ну что, Элвин, каково это – чувствовать себя идиотом?

      – Думаю, тебе это ощущение знакомо не понаслышке. Говори, если есть что сказать.

      Ой, мамочки, она ведь сейчас скажет! Никогда больше не буду лгать. Не зря патер учил, что ложь оскверняет уста и отравляет душу.

      Нашарив бокал, я сделала большой глоток и закашлялась. Стало только хуже, потому что они оба на меня наконец посмотрели.

      – Постучать? – спросил Элвин.

      Я