Меняя лица. Эми Хармон

носить пижамы с Элмо и купила бы джинсы по размеру и пару футболок, подчеркивающих грудь.

      Неужели она по-прежнему некрасива? Или все настолько привыкли видеть в ней дурнушку, что их мнение уже не изменить? Под всеми она подразумевала парней из школы. И в первую очередь Эмброуза.

      Ферн села за свой маленький стол и включила компьютер. Она писала новый роман, но с прежним сюжетом. Во всех ее историях принц влюблялся в простолюдинку, рок-звезда отдавал сердце фанатке, президента очаровывала простая школьная учительница, а миллиардер терял голову от продавщицы. Во всех прослеживалась общая тема, закономерность, и Ферн не задумывалась, почему так происходит. Обычно она всегда писала от первого лица, легко могла представить себя на месте главной героини, наделяла ее длинными ногами, шелковистыми волосами, пышной грудью и голубыми глазами. Сегодня ее взгляд невольно возвращался к зеркалу, к собственному бледному лицу, усыпанному веснушками…

      Она долго таращилась на монитор. Думала о выпускном, о том, что Эмброуз не обратил на нее внимания. Об их с Бейли разговоре в машине – о том, что иногда нужно сдаться окружающему нас дерьму, пусть это и временная капитуляция. О вещах, которые она не понимала, и о том, что чувствовала по отношению к себе. И вдруг сами собой полились слова, рифмы, чувства, которыми она заполнила пустую страницу.

      Если мы – создания Божьих рук,

      Он смеялся, нас всех творя?

      Над ушами, которым неведом звук,

      Над глазами, что смотрят зря?

      Над ногами, что сделать не могут шаг

      И не смогут уже вовек?

      Завиток кудрей – это чей-то знак?

      Где тут Бог, а где человек?

      Если он придумал меня такой,

      Он обязан держать ответ.

      Для чего был вылеплен облик мой —

      Или смысла в нем вовсе нет?

      Я – досадный сбой, череда помех;

      На беду, зеркала не врут.

      Если это кара за прежний грех,

      Почему я не помню суд?

      Неужели скульптор наш близорук,

      Или эти догадки зря?

      Если мы – создания Божьих рук,

      Он смеялся, меня творя?..[17]

      Ферн вздохнула и отправила документ на печать. Когда ее дешевенький принтер выплюнул листок со стихотворением, она повесила его на стену, закрепив канцелярской кнопкой. Потом забралась в кровать и попыталась выбросить из головы слова, которые продолжали настойчиво в ней вертеться. «Если мы – создания Божьих рук, если мы – создания Божьих рук…»

      8. Веселиться до упаду

      Эмброуз не любил алкоголь. Ему не нравилось ощущение тумана в голове, не нравилось совершать глупые поступки, позорить себя, отца и свой город. Мистер Шин запрещал команде пить во время сезона и не принимал никаких оправданий, если это все-таки случалось. Застав борца с бутылкой, он выгонял его из команды навсегда. Никто из ребят не стал бы рисковать своими спортивными достижениями ради выпивки. Для Эмброуза же такой вот «сезон» длился весь год. Он никогда не пил,

17

Перевод Елены Фельдман.