Люба. Вероника Ферро

и что-то сделала, после этого файла уже не было. Ты ей это скажи так, будто отчитываешься. Вот, мол, такая ситуация.

      – А зачем?

      – Повтори, что сказать надо.

      Она оттарабанила всё точно и пожала плечами.

      – Иди прямо сейчас. Иди так, будто ты в гневе, что вот все тебя предали, и что вот ты сама невинность, и ты-то никого не предавала…

      – Я никого и не предавала…

      – В этом и проблема, – тихо сказала я.

      – Как это?

      – Поймешь, когда-нибудь, – скривила я рот, понимая, что никогда она не поймет. – Иди.

      Она убрела. А я осталась. Достала новую сигарету и стала крутить ее в руках. Зачем тратить свой газ из зажигалки, когда можно потратить Ларискин.

      Лариса явилось минут через десять. Почти влетела, тут же достала зажигалку, дала мне прикурить, ткнула руки в бока и свела брови.

      – Ну и что это значит?

      – У меня норма ещё до обеда была, – наивно удивилась я неожиданному вопросу. – Могу хоть весь оставшийся день курить.

      – Я не про норму.

      – А про что?

      – Я на дуру похожа?

      – Ты? Нет.

      – Я спрашиваю, что ты устраиваешь?

      – Ничего.

      – Какие еще файлы?

      – А-а-а, – я отмахнулась, – ты про это. Да я говорила сейчас с овуляшкой, она что, сразу к тебе побежала?

      – Разумеется.

      – Надо же какая, а так и не скажешь. Вот и помогай после этого людям. Я ей сказала никому не говорить.