Не спасай обречённого!. Александр Николаевич Лекомцев

весям, городам,

      Проживаем все красиво мы,

      Честно служим господам.

      Жизнь – зловещая проказница,

      Нас в стране большая рать.

      Весь народ большая задница

      Хочет запросто сожрать.

      Поют все вместе, пританцовывая:

      – Не стойте же, товарищи, под грузом!

      Как много сверху падает дерьма.

      Вас хоронить – великая обуза,

      Никто не зарывает задарма.

      Не стойте под стрелою крана, бросьте,

      Мир бренный безрассудством веселя!

      Раздавят вас без ярости и злости

      Весёлый крановщик и строполя.

      Гурьян Аркадьевич (продолжает петь):

      – Край безденежья, безвременья -

      Для людей труда не мёд.

      Стопудовый крюк по темени

      Бьёт и плакать не даёт.

      Жить привыкли неумеючи,

      Мир капризный не здоров,

      Нам считать свои копеечки

      И работать на воров.

      Слышится звон монет. Полидор задорно пляшет, опираясь на копьё.

      Поют все вместе:

      – Не стойте же, товарищи, под грузом!

      Как много сверху падает дерьма.

      Вас хоронить – великая обуза,

      Никто не зарывает задарма.

      Не стойте под стрелою крана, бросьте,

      Мир бренный безрассудством веселя!

      Раздавят вас без ярости и злости

      Весёлый крановщик и строполя.

      Завершается песня, и все бегут к каске Полидора. Падают на четвереньки, пытаются отыскать в ней монеты. Переворачивают её, даже пинают. Встают на ноги. Но денег в ней нет. Полидор берёт каску в руки, обнюхивает её, надевает на голову

      Лаврентий (угрожающе): – Полидор, где деньги? Куда ты их замылил?

      Полидор (разводит руками): – А нету! Совсем нету, Лаврентий.

      Марина: – Как же так, нету? Ведь, когда я пела, то слышала звон монет. Нам с неба кто-то постоянно их швырял в каску Полидора!

      Гурьян Аркадьевич: – Я тоже слышал звон, Марина. Было такое дело. Но не нападайте на парня. Он честный, ни копейки не возьмёт.

      Ефросинья Петровна: – Что же произошло, Гурьян Аркадьевич?

      Гурьян Аркадьевич: – А то и произошло, Ефросинья Петровна. Как всегда, нас даже небеса обманули. Они оплатили наше пение не монетами, а только их звоном. Как обычно.

      Ефросинья Петровна: – Я так не согласна ни работать, ни петь. Я, как старшая, крановщица, категорически протестую! Каждый вечер такое! Кто-то из нас их спёр, эти деньги. У нас в общаге уже даже и корки хлеба нет.

      Марина: – Я тоже протестую, как младшая крановщица.

      Полидор подходит к ней снимает каску, показывает, что она пуста.

      Полидор: – Нету, Марина, совсем нету. Ни копейки!

      Лаврентий (садится на скамейку): – Всё хватит! Брошу работу стропальщика и пойду собирать мелочь на автобусных остановках и рядом с киосками. Там много можно найти.

      Марина: – Забудь, Лаврентий! Когда такое было?

      Гурьян Аркадьевич: – Ты не один такой мудрый, Лаврентий. Там желающих, нищих и прочих великое множество (выставляет босую ногу в рваной штанине вперёд). А мы с тобой,