За тихой гаванью залива Плежэ. Екатерина Кострова

Викторию десятилетней девочкой, и сейчас едва могла поверить, что из того маленького и довольно заурядного ребёнка выросла столь красивая особа, точно из гадкого утёнка она превратилась в прекрасного лебедя. У неё были роскошные густые золотисто-каштановые волосы до пояса, слегка вьющиеся на концах, которые обрамляли собой хорошо слаженную утончённую фигуру девушки, несколько напоминающую песочные часы, а светло-зелёные глаза, с будто бы солнечным отблеском, излучали неподдельную жажду к жизни. Небольшой немного курносый нос, округлые щёчки и несколько пухлые губы делали её лицо необыкновенно милым и притягательным, а белая кожа и черные густые брови придавали лицу той истинной благородности, которой так славились француженки или англичанки.

      Виктория подошла к Рамире и улыбнулась ей, озарив своё лицо безупречной улыбкой, сделав ещё более притягательным.

      – Здравствуйте, маменька. – заговорила она. – Я так рада видеть Вас! Наконец-то я могу вернуться в Маруанас, я так скучаю по дому!

      Рамира слегка опустила голову, ей было неловко говорить о том, что в Маруанасе у Виктории больше нет поместья, и что отныне она будет жить в новой семье в Бадалоне.

      – Видишь ли, Вики, мне пришлось продать поместье твоего отца…

      – Как ты могла?! – воскликнула Виктория, не давая женщине закончить.

      Рамира попыталась обнять её, но для Виктории эта новость стала сильным потрясением, она оттолкнула Рамиру от себя и забралась в дорожный экипаж, не дожидаясь, пока возница подаст ей руку. Рамира села следом, отдав кучеру указание направляться в Бадалону.

      – Как в Бадалону?! – удивилась Виктория. – Почему? Я не понимаю, маменька…

      – Видишь ли, дорогая Вики, пока ты обучалась в школе, я вновь вышла замуж. Мой муж…

      Но Виктория не дала ей закончить, она закрыла руками уши, давая понять, что ей меньше всего хотелось бы, что-либо слышать о новом избраннике мачехи. Она не знала, как вырваться из этого плена. Все восемь лет Виктория грезила мечтами о возвращении в Маруанас, в те места, где она выросла, туда, где был её дом. Все эти годы она представляла себе, как будет заниматься земледелием, подобно отцу, и может быть, когда-нибудь даже отправится в морское путешествие. Все было в её мечтах так расплывчато, в одно время, она понимала, что рано или поздно выйдет замуж, станет жить смиреной жизнью, и в другое, она рисовала в мечтах своих морские приключения. Признаваясь самой себе, Виктория желала выйти замуж, скорее лишь для того, чтобы продолжить жить отдельной от Рамиры жизнью. За время пребывания в школе, Виктория осознала, что эта женщина так и не стала для неё родной, она не скучала по ней, не ждала её каждые выходные у ворот школы, и более того, совершенно не желала, чтобы мачеха когда-либо навещала её. К слову, Рамира этого и не делала, за все восемь лет, она ни разу не приехала к Виктории, ни разу не написала ей ни строчки, ни разу не справилась о её судьбе. Виктория, буквально выросшая на книгах о приключениях,