Вся история Фролова, советского вампира. Александр Семёнович Слепаков

Ветра нет, даже лёгкий ветерок не подует. А просачивается в жаркий, июльский воздух реальный холод, который чувствует кожа. Впрочем, Елизавете Петровне этот холод не мешал, она, как тучная женщина, не любила жару, хотя и привыкла переносить её.

      – Ты чего, опять? – недовольным голосом спросила она.

      – Как мне было х**ово… – вздохнул Фролов. – А сейчас хорошо, совсем хорошо!

      Она внимательно смотрела на него и молчала. Потом ещё спросила:

      – Ты, я смотрю, на баб перекинулся? Кур тебе мало?

      – Ой хорошо! – сказал Фролов. – А было так, что думал – сейчас сдохну.

      – Куда ты сдохнешь? Ты уже того – шестой день, как похоронили, – напомнила Елизавета Петровна.

      – Как-то это непонятно, – засомневался Фролов. – Раз меня похоронили, что ж я голодный такой хожу, я же чувствую всё.

      – Ой, мужик-мужик! – теперь вздохнула Елизавета Петровна. – Ходил бы ты там со своими, оно бы поболело у тебя, поболело, да и прошло. Как ты к нам сюда попадаешь? Тебе тут не место!

      – Я, понимаешь, – удивлялся Фролов, – иду по деревне, а откуда я иду, куда я иду, это вроде как не важно. Это вроде как само собой разумеется. А когда голод стихает, я начинаю понимать, что я же не знаю, откуда я прихожу. Я домой прихожу к себе и чувствую что-то не то. Это вроде бы мой дом, моя комната, мой двор, моя беседка. Смотрю на это всё, и такое чувство, что здесь был не я, а кто-то другой. Но я-то ума не лишился совсем. Я понимаю. И тогда это был я, и сейчас. Что за х**ня такая, Петровна? Вот они когда говорят, я их слышу. Они иногда тоже меня слышат. И даже видят. Иногда нет. Но это ж наши мужики и бабы совхозные. А когда на меня накатывает, они для меня как мешки с едой. И что-то тут не так. Они же – не еда, еда – это сало, колбаса. Меня теперь на колбасу совсем не тянет, а я любил колбасу. Вот мне сейчас хорошо, Петровна, но какая-то иголка сидит. Чувствую, что-то не так.

      – А ты можешь не приходить? – спросила Елизавета Петровна.

      – Да я ж не знаю, как я прихожу! – чуть ли не вскрикнул Фролов. – Если я дома у себя не живу – где я живу? Ты мне скажи, Петровна.

      – Да я скажу, а толку! – ответила Елизавета Петровна. – Откуда ты приходишь, там тебе самое место и есть. Ты приходить не должен – тебе же хуже будет! А раз ты приходишь – значит, тут у нас что-то не так. Что-то у нас начинается. Может, опять война будет. Может, наводнение будет. Цимлянское море на нас выльется. Попы говорят – гнев Божий.

      – Я про это ничего не знаю, – тихо сказал Фролов. – Я прихожу и прихожу. Даже не знаю, где я потом нахожусь – сплю я, не сплю я… Залезу на какое дерево и там сплю? Я не знаю. Может, туда, где надо быть, мне и ходу нет.

      – А когда ты к Нинке приходил – она хоть проснулась? – спросила Петровна.

      – Нет, не проснулась, она спала, ей хороший сон снился.

      – Охренеть, ну ты даёшь!

      – Что-то мне опять плохо! Опять меня берёт, – пробормотал Фролов.

      – Знаешь что? Хватит тебе на сегодня!

      Глава 10. Два бригадира

      Тамару