Благие намерения. Наталия Николаевна Антонова

пожал плечами и сказал, – ты мне лучше Зуфар Раисович, скажи, кто это его так.

      – Об этом ты нам и расскажешь.

      Наполеонов вздохнул, – а хотя бы примерное время убийства?

      – После полуночи. От двенадцати до двух.

      – Понятно…

      – И не говори, – прогудел Незовибатько, – и чего людям по ночам дома не сидится? Ищут себе неприятностей! И нам поспать спокойно не дают.

      – Может, у него дело, какое срочное было, -вмешался Легкоступов, делая очередной снимок.

      – Ты чего это там фоткаешь? – насторожился Наполеонов.

      – Арку… – обронил беззаботно Валерьян.

      – Художник, мать его, – беззлобно выругался Незовибатько.

      А Наполеонов погрозил Валерьяну кулаком.

      Но тот, проигнорировав обоих, продолжал щёлкать фотоаппаратом, выискивая наиболее удачный, с его точки зрения, ракурс.

      – Можете его перевернуть, – раздался голос Илинханова.

      Мужчине было лет 45-50.

      Наполеонов посмотрел в глаза жертвы. Следователя поразили эти глаза. Они были открыты и в них застыло изумление.

      Наполеонов осторожно прикрыл их.

      Пригласили дворника. Пожилой, кряжистый, с грубоватым голосом и такими же манерами, он глянул на труп и перекрестился.

      – Ваше имя отчество, фамилия?

      – Иван Фёдорович Крохаль. Здешний дворник я.

      – Давно работаете?

      – У жены спросить надо, – Крохаль почесал затылок.

      – А сами вы не знаете?

      – Ну, если навскидку, то лет 37-38. Но жена знает точно.

      – Вы знаете его? – спросил Наполеонов.

      – Кто же его тут не знает. Местный бизнесмен Тюрин.

      – В каком доме он живёт?

      – Да, вон в этом же в 41, на 8 этаже. Квартиру точно не скажу, – Крохаль снова запустил пятерню в волосы на затылке.

      – А с кем он живёт?

      – Как с кем? – искренне удивился Иван Фёдорович, – с бабой со своей. Ну, то есть с женой.

      – У них есть дети?

      – У Тюрина есть сын, но не от этой бабы. То есть от жены. Эта у него новая, лет 5 живут. Старую он отсюда выселил.

      – Как то есть выселил?

      – Обыкновенно. Надоела она ему.

      – Куда же он её выселил?

      – Говорят, что купил им с сыном квартиру в новостройке.

      – Значит, с прежней женой Тюрин развёлся?

      – Развёлся, – крякнул Крохаль, – попа об попу, родня врозь.

      – А с сыном он поддерживает отношения?

      – Он, может и не поддерживал бы, – задумчиво проговорил Иван Фёдорович, – но он его доит.

      – Кто кого доит? – не понял Наполеонов.

      – Сын отца. Юрка Шалопай и лодырь, а жить любит на широкую ногу. Но тут папаша сам виноват, – заверил Крохаль.

      – Почему сам?

      – Избаловал его. А потом надумал списать с довольствия. Но я так, думаю, ничего у него не вышло.

      – Понятно. А с новой женой Тюрин жил хорошо?

      – Какой там, – махнул рукой дворник, – собачились они постоянно.

      – Из-за чего?

      – Знамо из-за чего, баба