Агент «Никто». Евгений Толстых

если вы приведете ему в Кремль живого и здорового Кальтенбруннера… Или вы надеетесь, что ваше сотрудничество с абвером останется тайной для Москвы?

      А может, все наоборот? Может, именно “живой и здоровый” группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер стоит за вашей спиной? А Стефан, Димсрис, старый Герлиц и крыша абвера нужны лишь для того, чтобы на челе агента не светилась “каинова печать” СД? Ведь попадись вы в лапы НКВД как человек гестапо, вам пустят пулю в затылок без лишних разговоров. Ведь и мы не задумываясь ставим к стенке комиссаров и коммунистов… А с агентом абвера могут еще и поиграть… И кто знает, в чьих руках окажется больше козырей».

      – Это человек, о котором я говорил вам, герр подполковник, – прервал Димсрис размышления начальника.

      – Ваша фамилия? – строго спросил Герлиц у стоявшего навытяжку агента.

      – Доронин, – отрапортовал тот.

      – Это кличка. А я спросил фамилию.

      – Господин капитан приказал мне забыть ее!

      – Ну что ж, надеюсь, что она останется в памяти самого господина капитана, – произнес Герлиц и выразительно посмотрел на Димсриса. И не дав капитану времени на обдумывание ответа, продолжил: – Господин Доронин, командование вермахта высоко оценило ваши заслуги перед великой Германией. Добытые с вашей помощью сведения помогли пресечь преступную деятельность нескольких вооруженных банд, орудовавших на занятой германскими войсками территории Белоруссии. Мне доставляет удовольствие вручить вам «Бронзовую медаль» и выразить надежду, что и впредь вы будете так же верно служить интересам Третьего рейха.

      Герлиц достал из нагрудного кармана награду и прикрепил ее на китель замершего Доронина.

      – В таких случаях принято что-то говорить. У вас в России, наверное, кричат «Да здравствует Сталин!» и клянутся быть верными идеям коммунизма. Здесь это, сами понимаете, несколько неуместно…

      – Служу великой Германии! – сдавленным голосом произнес Доронин и попытался было выбросить руку в нацистском приветствии, но что-то его остановило.

      – Хайль Гитлер! – согласился Герлиц, не сводя изучающего взгляда с агента. «И куда это у тебя, парень, рука потянулась? Переиграл или не справился с наработанным рефлексом?.. А внешность у тебя не арийская… Впрочем, если бы передо мной сейчас стоял белокурый молодец с картины Герхарда Кайля, я бы подумал, что в РСХА сошли с ума».

      – Выпьем за процветание великого рейха и здоровье нашего фюрера! – театрально отчеканил Герлиц и пригубил терпкий, рубинового цвета напиток. – Да вы гурман, Димсрис. В следующий раз, когда мне захочется выпить в приятной компании, я обязательно приеду к вам.

      – Благодарю вас, герр подполковник!

      – А теперь за дело. Садитесь, Доронин, разговор будет долгим.

      В начале ноября 1943 года к небольшой станции в 10 километрах от Полоцка подъехал грузовичок. В кабине рядом с водителем сидел офицер в форме пехотного лейтенанта вермахта. Содержимое кузова скрывал