Тайная жизнь мозга. Как наш мозг думает, чувствует и принимает решения. Мариано Сигман

они попадут в любую мишень, победят в любой игре, никогда не потеряют работу, могут заниматься незащищенным сексом и небрежно водить автомобиль, потому что у них есть иммунитет к опасностям. Остается лишь гадать, почему оптимизм так живуч, несмотря на неудачи и постоянные мелкие неприятности. Разгадка этого парадокса – в мозге оптимистов, который склонен к избирательной забывчивости. Каждый понедельник, как и каждый Новый год, сулит им огромные надежды; каждая любовь – это любовь всей жизни, и в этом году мы обязательно выиграем чемпионат. Эти утверждения игнорируют множество прошедших понедельников и массу случившихся разочарований. Неужели мы настолько слепы перед лицом очевидных вещей? Какие механизмы нашего мозга порождают эту неувядающую склонность к оптимизму? И что нам делать с ним, если мы сознаем, что он основан на иллюзии?

      Одна из самых распространенных моделей человеческого обучения, которая теперь препоручается главным образом искусственному интеллекту, – ошибка предсказания. Это простая интуитивная процедура. Первая ее предпосылка состоит в том, что каждое задуманное действие, от самого обычного до самого сложного, основано на внутренней модели, своеобразной мысленной прелюдии к тому, что должно случиться. К примеру, если мы здороваемся с кем-то в лифте, то предполагаем получить в ответ доброжелательную реакцию. Если реакция оказывается не такой, как мы ожидаем, – несоразмерно пылкой или холодной, – это удивляет нас.

      Ошибка предсказания показывает различие между ожидаемым и фактически наблюдаемым. Она кодируется нейронными контурами базальных ядер, которые вырабатывают дофамин: нейротрансмиттер, наряду с другими функциями, передающий сигналы удивления в различные структуры мозга. Дофаминергический сигнал отмечает диссонанс между тем, что было предсказано, и тем, что в итоге обнаружилось. Он создает питательную почву для обучения, так как структуры, насыщенные дофамином, становятся пластичными и предрасположенными к изменениям. Без дофамина нейронные контуры обычно застывшие и не очень пластичные.

      Цикличное обновление наших надежд по понедельникам и в канун Нового года толкает нас на взлом этой системы обучения. Если мозг не сигнализирует о диссонансе, о том, что реальность оказывается хуже, чем мы ожидали, наши надежды рождаются без остановки. Бывает ли такое? Если да, то как это происходит? Можно ли считать это тайным даром оптимистов?

      На эти вопросы ответил сравнительно простой эксперимент, проведенный британским нейропсихологом Тали Шарот. Она предлагает людям оценить вероятность разных неприятных событий. Какова вероятность умереть до шестидесяти лет? Как насчет развития дегенеративного заболевания? А автомобильной аварии?

      Значительное большинство опрошенных считают вероятность того, что с ними случится что-то плохое, более низкой, чем показывает статистика. Иными словами, когда мы пытаемся оценить наши риски – не считая воздушных перелетов и насилия в городской среде, – то почти всегда