Влюбляться лучше всего под музыку. Лена Сокол

И вижу… Истинный крест, глаз лег, аки на птицу-павлина заморскую. Ибо какая-то цветная разлетайка с платок носовой у нее титьки прикрывала, да вся в стразах.

      – Не могу, – сползаю со стула, смеясь. От его историй у меня всегда слезы из глаз. – Перестань…

      – Стоит павой, загорелая. Правда, весит килограмм на двадцать больше, чем надо. Но модная. Из бриджев полужопья торчат, пузо вперед яичком. Ногти бирюзовые на ногах, палец с колечком, а ногти прямо асфальт шкрябают. И тут смотрю… Божечки! Там, где одна складка на другую заходит на животе, понимаешь, торчит из них цепочка и спускается вниз. Вот, думаю, до чего бес человека доводит.

      – Ну тебя! Все! – Вытираю слезы от смеха. Вспоминаю, сколько раз он мне самой делал замечания по поводу одежды. – Как мне теперь людей обслуживать?

      – А ты чего такая помятая сегодня? – Вдруг спрашивает Павел.

      – Ох, – мое лицо моментально становится ярко-малиновым. – Мы это, с моим Пашкой… В общем… – Заламываю руки. – Вместе теперь.

      – Поздравляю! Ну, наконец-то! – Камышев протягивает свою огромную ладонь и жмет мне руку. – Давно тебе пора было успокоиться.

      – Думаешь?

      – Да. – Он поглаживает большим пальцем свою ухоженную бороду с едва заметными сединками. – Женщина – тоже книга. Смотрят многие, приобретает один.

      – Ага. Или как в библиотеке. – Смеюсь я. – Такая яркая и интересная, что пошла по рукам!

      – Нет. – Павел смеется. – Очень рад за тебя. Правда. Он – как раз то, что тебе нужно. Чтобы мозги на место встали.

      – Спаси-и-ибо! – Почти ложусь на стол, сжимая его руки.

      – Кстати. – Он хмурится. – Ты прочитала?

      Выпрямляюсь. Очень важный момент. Неделю назад он давал мне черновик своей новой книги.

      – Да. – Говорю тихо. – Потрясающе… как обычно. Но есть Но.

      – Крис?

      – Ага. Она. – Смущаюсь я, критик из меня так себе. – Ну… не может быть женщина просто сукой. Адской гадиной, которая мочит всех из одной только жажды убивать. Думаю, ты должен дать ей историю. Должна быть драма, из-за которой ее жизнь перевернулась. Что-то же должно было превратить ее в зверя? Иначе, не верю… – Мои плечи виновато опускаются. – Знаю, что ты вряд ли станешь менять, но все же…

      – Тащи завтрак, – машет на меня рукой, прогоняя, словно назойливую муху.

      Улыбаюсь, встаю и иду на кухню. У нас с ним так всегда. Я не могу не сказать, а он не обижается, но долго переваривает и ворчит. Не знаю, как бы я жила, если бы на меня постоянно сыпалось столько критики, как на него. Книга ведь не пятитысячная купюра, чтобы всем нравиться. А мнение, оно, как известно, как и дырка в заднице, – у каждого свое.

      (Павел Юрьевич Камышев – герой романа «Окно напротив» Лены Сокол – прим.авт.)

      Паша

      Быстро переодеваюсь, целую растерянную маму в щеку, хватаю толстовку, ключи и выбегаю из квартиры. Спускаюсь быстро: адреналин еще кипит в крови, даря чувство полета. Перепрыгиваю сразу через три ступеньки, преодолевая последние лестничные пролеты в считанные секунды.

      Прыгаю в машину,