Одиссей. Владычица Зари (сборник). Генри Райдер Хаггард

желает завоевать несравненную Хатор, подойдет ближе!

      Выбежал вперед мужчина, бросивший свой народ в пустыне, он кричал что-то на языке апура. Его тоже отбросило от дверей, он снова ринулся внутрь и снова был отброшен, потом раздались удары мечей, и он тоже пал мертвым.

      – Подходите! – кричал жрец. – Подходите же! Еще один пал. Пусть тот, кто желает завоевать прекрасную Хатор, подойдет ближе!

      Безумцы один за другим кидались в двери, их всех сначала отшвыривали наружу, потом убивали невидимыми мечами. Наконец остался только один Скиталец.

      – Неужели и ты, прекраснейший и достойнейший из мужей, хочешь умереть такой жалкой смертью? – обратился к нему жрец. – Ты видел, что с ними случилось. Одумайся и уходи.

      – Не было в моей жизни такого, чтобы я перед чем-то отступил, будь то человек или призрак, – ответил ему Скиталец и, вынув из ножен свой короткий меч, подошел к святилищу и поднял щит, защищая голову, а жрецы отступили в сторону и приготовились смотреть, как он будет умирать. Скиталец заметил, что все умирали только за порогом святилища. Поэтому он вознес молитву Афродите и медленно пошел к дверям. На расстоянии тетивы лука от порога он остановился и стал слушать. Теперь он мог даже разобрать слова песни, которую пела Хатор, сидя за своим ткацким станком. Это было так прекрасно, что приводило в благоговейный трепет, и он на мгновение забыл о стражах, охраняющих врата, о том, как он будет мимо них прорываться, забыл вообще обо всем на свете и только слушал, как ее чистый, хрустальный голос поет на его родном языке – языке ахейцев.

      Из нитей золотых и алых

      Сотките повесть о Елене аргивянке,

      О войнах, что из-за нее велись,

      О всех ее любивших и из-за нее погибших.

      О пламенных устах, даривших поцелуи

      В награду прославленным героям,

      О золотых кудрях,

      Не поседевших за столько зим,

      О красоте, что властвует над миром —

      И в рабстве у него сама.

      О битвах кораблей и колесниц,

      Что гибли сотнями, о реках крови,

      Что лилась за обладанье красотой,

      Мерцающей над миром, как звезда.

      О древних стенах Илиона,

      Павшего под натиском врагов,

      О пламени пожаров, скрывшем небеса,

      О криках умирающих в мученьях…

      Как злобно покарали боги Елену аргивянку:

      Любима страстно всеми мужчинами на свете,

      Любить я не умею.

      Голос умолк, и мысли Скитальца вернулись к стражам святилища, с которыми ему предстояло сразиться. Он приготовился к встрече с невидимым врагом, но песня зазвучала снова, и столько в ней было колдовской нежности, что он невольно замер и стал ждать, когда Хатор кончит петь. В дивном голосе зазвучала радость, словно после нескончаемо долгой, тоскливой зимней ночи на востоке поднялась колесница рассвета.

      Что случилось с сердцем моим?

      В нем жажда любви трепещет!

      Неведомое мне доселе чувство,

      Оно