Судьбы перепутья. Роман в шести частях с эпилогом. Максимилиан Неаполитанский

были учтивы и плавны, будто бы он был уверен, что за ним всё время кто-то следит и оценивает его поведение. Лицо его, несмотря на видимый уже немолодой возраст, было без морщин, лишь возле маленьких серых глаз образовались мешки и какие-то две линии, напоминающее шрамы, не соответствующие остальному облику и полученные, видимо, при загадочных обстоятельствах, о которых никто не знал. Голос его звучал низко, почти басом, но очень дружески.

      – Да, я Арсений Сатукеев. Получил ваше сообщение и пришёл по указанному адресу.

      – Прекрасно! Я ведь такой алармист, думал, что поздно оповестил и никто не придёт, а дело ведь очень ответственное, и нужно его решить уже сегодня, – ответил Энгельгардт на отчёт Сатукеева о сообщениях и пригласил его присесть, указывая на один из стульев, стоявших возле стены.

      Сатукеев направился к своему месту, но вдруг один из сидящих привстал и протянул ему руку. Это был Караванов; его примеру последовали и остальные, называя свои имена и приветствуя Сатукеева. Оказалось, что имя молодого человека Илья Коридонов и учится он на первом курсе в том же университете, что и Арсений, а вот имя программиста разобрать было сложно, так как тот его быстро пробормотал, сконфузился и сел в прежнюю позу.

      Когда Сатукеев подошёл к стулу, Виктор Альбертович, обращаясь ко всем, сказал:

      – Ну что же? Остались ещё двое. Ждём их и точно начинаем, – после этого он снова сел за свой стол и наклонился над бумагами. В комнате воцарилась молчание, и так, почти в абсолютной тишине, прошло около десяти минут. Сатукеев крутил головой и рассматривал то кабинет, то людей, сидящих в нём, но никто не обращал внимания на его пристальные взгляды – программист сидел в размышлениях, Караванов и Коридонов продолжали заниматься тем же, чем и занимались до прихода Сатукеева: один читал конституцию, другой был чем-то увлечён в телефоне.

      Вдруг открылась дверь и в комнату вбежала, запыхавшись и раскрасневшись, та женщина, которая встречала Сатукеева. Как узнал он потом, это была домработница Энгельгардта, которая занималась многими его делами, выполняя и долг хозяйки, и долг секретаря, и много ещё кого. У неё была длинная и запутанная история, связанная с мелкими наследственными делами, после чего она и оказалась на этом месте у Энгельгардта, продолжая трудиться для него вот уже четвёртый год. В этот момент она подошла к его столу и что-то тихо начала говорить ему на ухо. Виктор Альбертович посмотрел на неё удивлённым взглядом и намного, намного громче, чем она, сказал:

      – Разумеется! Это же такие же посетители, как и все остальные. И ничего, что они не очень презентабельно одеты. Ведите их сюда, – эти слова и этот неожиданный приход домработницы очень удивили Сатукеева, так как, когда он входил, его даже не спросили, кто он и для чего пришёл. В его мыслях промелькнула самодовольная насмешка: «Видимо, я одет порядочно», – но тут же он прогнал её из своей головы как