Я тебя не помню. Валя Шопорова

и Леон были счастливы наконец-то провести ночь в своих личных, а не гостиничных кроватях, в своей квартире.

      Они приобрели её год тому назад, решив обосноваться там, где появились на свет – в Гамбурге, чем-то неуловимым этот город всегда влёк их к себе. И теперь они наконец-то могли в полной мере насладиться его очарованием, у них на это был целый месяц.

      За двенадцать месяцев владения этой квартирой братья прожили в ней всего три дня. Полгода ушло на ремонт – из двух обыкновенных квартир бригада умельцев сооружала роскошное двухэтажное чудо, потом была работа в студии, те самые три дня в новом гнёздышке, подготовка к туру и отбытие в сам тур, который помотал их по всей Европе.

      Первая ночь в собственных стенах прошла быстро и уютно, и Дориан, и Леон спали, как убитые, наконец-то восполняя уставшему организму нехватку сна, которая является неизменным спутником популярности. День также прошёл незаметно, в каких-то простых и приятных заботах, и начался он далеко за полдень.

      И вот наступил вечер. Друзья договорились встретиться в половине девятого и отправиться в лучший клуб города, он наверняка будет рад распахнуть свои двери перед vip-посетителями.

      Уже практически стемнело, за окном повисли особенно насыщенные, налитые синим сумерки. Они напоминали густой кисель, и их почти можно было потрогать. Леон уже собрался и теперь сидел в гостиной, переключая каналы на телевизоре в попытке занять время, пока брат собирается. А Дориан находился в своей комнате: то прохаживался по ней к шкафу, то возвращался на кровать, смотря на приоткрытые деревянные дверцы так, словно из-за них вот-вот должно было появиться нечто потустороннее, жуткое. Он ужасно медлил, ругал себя за это и всё равно продолжал тянуть время.

      За полтора часа сборов Дориан выбрал и надел только одну лишь футболку, укладку он сделал ещё до этого. Наряд никак не подбирался, словно шкаф был абсолютно пуст, но что-то подсказывало ему, что дело было отнюдь не в отсутствии одежды, подходящей для выхода в свет – такой одежды у него было полно. Дело было в чём-то неуловимом, но всё равно очень отчётливым, в том, что вязко текло по венам, рождая в душе тревогу. Что-то будто останавливало его от похода куда-то в этот вечер и, как бы абсурдно это ни звучало, Дориану никак не удавалось отделаться от этого ощущения.

      «Нет, бред! – подумал он и, мотнув головой, в который раз подошёл к шкафу, внимательно разглядывая его содержимое. Он был настроен, во что бы то ни стало, подобрать наряд и выйти уже наконец-то к Леону. – Я просто устал на гастролях, вот и нервы шалят».

      Внутренний голос воспротестовал его мыслям, но Дориан не стал его слушать. После трёх месяцев столь напряжённой работы и безумного графика и не такое может случиться, хорошо хоть, что на людей бросаться не начал.

      Дориан слегка улыбнулся собственным мыслям, стараясь переменить их вектор и гоня странные предчувствия прочь. Достав из шкафа обтягивающие, чуть лоснящиеся штаны чёрного цвета, он придирчиво оглядел их, после чего бросил на кровать, откладывая, как возможный