Точка кипения. Елена Гордина

ты чего, это?

      Соня, решившая больше не разговаривать за порогом, без спросу прошла в темный коридор, на ходу оттолкнув отчима.

      – Я к матери- Соня с удовольствием присела на стул и начала снимать промокшие ботинки.

      – Так нет ее, деточка! – Алексей Ильич из-за всех сил играл в «доброго папочку»-Она еще позавчера в Питер уехала, на семинар. Приедет только дней через десть. Она тебя разве не предупредила?

      Соня промолчала, но по ее вытянувшемуся лицу, он понял, что та ничего не знала.

      – Хотя бы чаю дай, «папочка»! – Соня держала в руках насквозь промокшие ботинки и прикидывала, куда ей теперь податься.

      – Не могу, деточка! Воды второй день нет- Алексей Ильич явно нервничал.

      Соня перевела взгляд со своей промокшей обуви на совсем новенькие, из натуральной кожи полусапожки, стоявшие в коридоре. Женские полусапожки, на высоком каблуке. У матери Сони были «варикозные» ноги и она никогда не носила такую обувь. «Ах ты, старый кобель!»:

      – Воды говоришь, нет, а сапожки то чьи?

      – Софья- загремел голос отчима- Не лезь не в свое дело! Мать тебе все равно не поверит. У вас так с ней отношения прохладные, не подливай масло в огонь.

      – Конечно, гад, прохладные. Из-за тебя, кобеля, проклятого- не выдержала Соня и сорвалась окончательно- Ты же пять лет назад, когда жить с нами начал, все возможное сделал, что бы меня с вами не было. Матери про меня небылицы рассказывал, а сам норовил мне под юбку залезть!

      Высокий, грузный Алексей Ильич захлебнулся от возмущения:

      – Вот они детки-то! Хорошо, что у меня их нет! Неблагодарная! Я тебе квартирку – то, я, сделал! В которой ты сейчас живешь! Или забыла?

      – Спасибо папочка! Правда в замен ты оттяпал четырехкомнатную, которая нам с матерью еще от бабки осталась! Действительно, это именно ты, ты, купил мне вонючую конуру на окраине города!

      – А мог, кстати, и не покупать! Так что скажи спасибо! А то трахалась бы сейчас со своими бесконечными кобелями прямо в подъезде! – отчим побагровел и с силой сжал кулаки- А ну пошла вон из моей квартиры!

      Неожиданно для себя Соня схватила стоящие рядом полусапожки и с размаху ударила ими отчима по лицу:

      – На, подавись! Кобель старый! – И босиком выбежала в подъезд.

      Сзади оглушительно захлопнулась дверь, и Соня непроизвольно вздрогнула:

      – Сумку отдай, Казанова хренов! А то дверь разнесу- сидя на верхней ступеньки лестницы, закричала Соня.

      Дверь снова открылась и в проеме показалось перекошенное от ненависти лицо отчима:

      – Бери, сучье отродье- и он кинул сумку прямо в Соню.

      Продолжать этот безобразный скандал у Сони больше не оставалось сил, поэтому она молча подняла сумку и в одних носках пошла вниз.

      Где-то между одиннадцатым и десятым этажами, Соня, наконец надела обувь. Что делать дальше она не знала.

      На улице ветер только усилился, и Соня вернулась обратно в подъезд. «Пока решу, куда идти дальше, лучше постоять в тепле». Она присела