«Вратарь, не суйся за штрафную!» Футбол в культуре и истории Восточной Европы. Сборник

и опосредованно всплывает слово «Angurten!», которое здесь, в этом контексте, должно читаться в другом смысле – как глагол («Пристегнуться!»)[91]. В этом смысле фраза, которая интрадиегетически подразумевается как замечание по поводу заказа напитков («Фридш заказал воду, Ксено вино»[92]) со стороны официантки: «Теперь у вас есть все, что нужно, чтобы проповедовать и чтобы пить…»[93] – служит уже как возможное распределение ролей между участниками разговора – Фридшем и Ксено. Для обратной связи фигуры официантки, однако, рассказанный Фридшем анекдот («Фридш любил этот ресторанчик, знал все связанные с ним истории»[94]) на страницах романа о Европе «Столица» встречается на футбольном поле в центре Европы – в Вене с историей, окрашенной революциями и (как их следствием) политическим изгнанием, словно два ее крайних полюса:

      Недавно она (официантка. – Шт. К.) в момент закрытия включила на своем музыкальном центре «Интернационал», рассказывал Фридш. Кое-кто из гостей был весьма удивлен. Знаешь, почему? Из тоски по Милану, она сказала.

      Ксено взглянула на него с недоумением.

      Фридш засмеялся. Ее отец, объяснил он, был горячий болельщик «Интернационале»: это знаменитый футбольный клуб из Милана. И когда клуб добрался до финального матча Кубка Европы с мадридским «Реалом», он отправился в Вену.

      Почему в Вену?

      Потому что финальная встреча состоялась там. Так вот, «Интер» (Милан) против «Реала» (Мадрид). Перед встречей австрийский военный оркестр должен быть исполнить оба гимна.

      Почему военный оркестр?

      Я не знаю. Это было именно так. Думаешь, музыканты венской филармонии играют на футбольном поле? Так или иначе: оркестр исполнил сначала гимн мадридского «Реала». Затем должен был следовать миланский. Но оркестрантам по ошибке дали ноты «Интернационала» вместо гимна клуба «Интернационале» (Милан). И вот внезапно зазвучал коммунистический «Интернационал». Некоторые итальянские игроки на самом деле подпевали: «Вставай, проклятьем заклейменный…» Без понятия, как это будет по-итальянски. За «Реал» играл Ференц Пушкаш, в то время, возможно, лучший футболист в мире. Венгр, который в 1956-м спасся бегством из Будапешта от советских танков. Когда перед игрой он прослушал коммунистический гимн, то был настолько сбит с толку, что после лишь бродил в шоке по полю, из-за чего «Интер» выиграл у «Реала» со счетом 3:1. Поэтому-то, в память об этом триумфе, отец ее все время проигрывал дома «Интернационал», поэтому и она…[95]

      Футбол в этой сцене изображается не как событие политической жизни, но тем не менее как событие, на ход которого политика оказала сильное влияние; ни покрой, ни развязка этого события не опорочили иконического статуса Пушкаша и даже не повредили ему: напротив, именно благодаря статусу этого персонажа становится ясно, насколько сильной травмой был для Венгрии и венгров 1956 год[96]. При этом может лишь

91

Ibid. S. 420.

92

Ibid. S. 416.

93

Ibid. Здесь намек на известное немецкое выражение «Проповедовать воду, но пить вино».

94

Ibid.

95

Menasse R. Die Hauptstadt. S. 416–417.

96

Имеется в виду восстание в Венгрии (23.10.1956–04.11.1956), жестоко подавленное советской армией.