Август кончен. Сергей Яковлев

освоил пару па из ча-ча-ча,

      А тут глядишь, и глупо звать врача:

      Уже несет куда-то вдаль от близких,

      И ни рукой им не помашешь, ни пипиской.

      Вот я над Пресней пролечу, над зоосадом,

      Где утка крякает, подрагивая задом,

      И шимпанзе с глазами Карла Цейса

      Сквозь прутья смотрит на бродячих полицейских.

      Вот и больничный двор, и каменный Филатов,

      Там вдоль палат в салатовых халатах

      Скользят хирургов ранние отряды,

      И дети ловят их стальные взгляды.

      Вот изгибается Садовая Большая,

      Вот сад Аквариум, где тополей шуршанье,

      И тени прошлого плывут сквозь воздух,

      И вроде вечер, но еще не поздно.

      И вроде тот же я совсем другого роста

      Качу на велике в отглаженной матроске,

      Звенит звонок, посверкивают спицы,

      И маме тридцать, и отцу едва за тридцать.

      Они стоят, из-под ладоней в небо смотрят,

      Там в облаках лишь птицы по две, по три

      Танцуют. Солнце, превращаясь в купол,

      Садится где-то за театром кукол.

      «Оттого был безупречен…»

      Оттого был безупречен

      Каждый день, что каждый вечер

      По часам и по минутам

      Был расчерчен и размечен

      Так, чтоб я вдоль линий гнутых

      С точностью нечеловечьей

      Всем своим составом длинным,

      Замедляясь, к полкам винным

      Подходил по расписанью

      И ощупывал их взглядом,

      Словно некую лазанью —

      Слой за слоем, яд за ядом,

      И следил, как в перспективу

      Дижестив с аперитивом

      Утекают. Полок глянец

      Громоздился под стропила,

      Я был стоек, как спартанец,

      В этих узких фермопилах.

      Где-то там за стеллажами,

      Словно пёс за гаражами,

      Загребая воздух пастью,

      Время мерно семенило:

      Падал снег, менялись власти,

      Кассы звякали уныло.

      Где-то там о кафель пола

      С медным звуком пол-обола

      Ударялись. Я при этом

      Был окружностью и центром

      И взлетал, касаясь света

      Белых ламп люминесцентных.

      «Распорядились бы иначе сын с отцом…»

      Распорядились бы иначе сын с отцом,

      Писал бы тексты для каких-нибудь канцон

      О том, как вечно донна и мужчина

      Друг друга ищут, проходя вичино.

      Куда спешить, когда кругом адзурро —

      Он не дурак, да и она не дура.

      А здесь, где я, в ходу другой фасон.

      Попробуй выйти, не поддев кальсон.

      Остынет кровь на холоде собачьем —

      Какие к черту бачи и аббраччи.

      Ни до чего, лишь сердце молча злится,

      Что утрамбуют в мерзлую землицу.

      «Потому что где-то в мозге, или как его…»

      Потому что где-то в мозге, или как его,

      Я обрывки да обноски накапливал,

      Всё какие-то слова-выражения,

      Что лежат теперь во мне без движения.

      Вот глаголы полегли,