Первоснежье. Игорь Вишневецкий

смотрит лисица, где лыжный теряется след,

      отзываясь сердцу в ответ.

      И когда, потревожена звоном извне

      об окно, питья в истомлённом сне

      ты пригубишь в колёсах теней

      серых птиц, пробегающих по щекам,

      по спине и рукам – большей жаждой сам

      я тогда развернусь на дне

      твоей жажды.

      Точно пожар спиртовой.

      Царство

      1. Мой товарищ сидит, перекинув ногу за ногу: карманы его

                                                                                    полны земли и воды,

      песок запутался в волосах. В прокуренной комнате

                                                                              плавают призраки света,

      как если бы город, включая снежащую улицу с дугами

                                   серных вспышек, сползал под надломленный лёд.

      Разговор продолжается много часов. Я слышал его не раз,

      словно бой заводных, повторяемых мерно зим:

      это время вменяет

                      встать силуэтом в надколотом

      зеркале и долго тереть рукавом

      выпуклость глаз.

      2. Как огонь высекают, пустив колебаньем в излив

      мотылькового жара поверх гомонящей толпы,

      о вешней воде – взламывающей застылость