Сверхмотивация. Марк Шатуновский

в друге не узнать размытые черты,

                            но где нам было знать, что знаком препинанья

                            в дальнейшем станут нам две скобки пустоты.

                            похоже, нас с тобой, как воду, расплескало

                            в прошедшем времени, в реликтовых лесах,

                            но память все еще способна вполнакала

                            поддерживать во мне продолговатый страх.

                            и я теперь ловлю, как муху, сгусток стона,

                            прозрачную ладонь толкая, как снаряд,

                            я больше не хочу, чтоб вдоль окон вагона

                            скользил твой слепнущий, нас переживший взгляд.

                            ведь легче, умерев, бесцельно, но дословно

                            пересказать себя на языке травы,

                            и все ее слова бесшумно и объемно

                            соединятся в речь, затягивая швы.

                            но стоит отряхнуть остатки осязанья,

                            как станет эта речь понятной и немой,

                            доступная всему, ты разожмешь сознанье,

                            оно вспорхнет с руки и полетит домой.

                            потом, когда трава сюда вползет сквозь щели,

                            как в вазе, прорастет сквозь битый унитаз,

                            мне хочется, чтоб мы с тобою подсмотрели,

                            как все займет трава, но не застанет нас.

                            и скроются в траве останки эшелона,

                            и в шелесте травы появится надрыв,

                            и будет сон травы стелиться повагонно

                            и дерево расти, красивое как взрыв.

3

      так думала трава посредством разрастанья,

      и мысль ее была похожа на траву,

      влюбленную в предмет и с первого касанья

      держащую его в сознаньи на плаву.

      и в глубине души трава была довольна,

      что, в сущности, она является травой,

      ведь все, что не трава, принадлежит невольно

      периферии жизни мировой.

      когда-то в глади луж вглядевшись в отраженья,

      трава, стремясь понять, что есть она сама,

      прошла стихийный путь разумного растенья

      от фотосинтеза до глубины ума.

      и если б на траве тогда остановиться,

      чтоб эволюция закончилась травой,

      то шла бы жизнь без риска прекратиться,

      себя доверив тяге паровой.