Инспектор Ян. Планета Росси. Аделия Сисаковна Розенблюм

ершают пассажирские лайнеры. Эти грузные, распухшие от первоклассного комфорта, корабли паркуются на Южном Кресте пересадочной станции, где целый корпус был обустроен для дорогих пассажиров по высшему разряду. Скучающие пассажиры, утомленные долгим перелетом, разбегаются по зоне пересадки, изнывая от ещё более занудного ожидания. Они разбредаются по ресторанчикам и аттракционам, где с удовольствием просаживают деньги на дорогой алкоголь, закуски и сомнительные развлечения. Команда гастролирующих актеров привлекает гостей комедийными скетчами о людях и легендах двадцать первого века, пародиями на политиков, высмеивая их решения и поведение, и чтением некрологов об астронавтах, пропавших без вести.

      Наступает долгожданный миг, когда железный голос объявляет посадку на подготовленный лайнер, и тогда шоу замирает на половине шутки, а толпу охватывает паника. Потоки перевозбужденных пассажиров устремляются к выходам на посадочные люфты, где образуют многотысячные очереди, кипящие в коктейле собственных страхов опоздать. Посадка объявляется законченной, когда все пассажиры заняли свои места. Компьютер фиксирует наполненность корабля и дает добро на вылет. Лайнер отшвартовывается и устремляется к червоточине, которая выплюнет его на далеком краю бескрайнего космоса.

      Станция пустеет на какое-то время. Работяги и актеры, декламирующие сюрреалистичные стихи техногенного столетия, с облегчением вздыхают и пережидают затишье перед бурей, которую принесет с собой очередной лайнер.

      Тем временем в грузовых доках уже разгрузили и загрузили порядка шестидесяти грузовых кораблей и катеров. Посадка, взлет, посадка, взлет…

      Вот прибывает очередной пассажирский лайнер; сейчас он пришвартуется, затем, спустя недолгое время, захватив своих пассажиров, исчезнет во мгле, а за ним прибудет следующий…

      Невыносимо удручающая периодичность. Композиционно идеальная цикличность. Однообразие порождающее суицидные мысли. Бессчетное множество повторений, однообразие которых сливается в однотонную безвкусную массу, довлеющую над разумом.

      Если бы Ян был композитором, он бы сочинил симфонию, каждая нота которой душила слушателей тоской и вырывала из них души. Так он видел свою работу на пересадочной станции Нарвек у червоточины близ звезды Канопус в созвездии Киля, куда был сослан после своего провального расследования и отстранен от должности.

      Ян стоял у окна в своем кабинете, оглядывая работу пересадочной станции, которую ненавидел всем своим сердцем. Но он был бессилен что-либо сделать и оставалось лишь смирится… Или всё же бросить всё это «геройство» и отправится на родной Марс, выращивать картофель и помидоры. Лишние руки всегда нужны в хозяйстве красной планеты, которая принимает поселения человеческой цивилизации на себе за грибок, а потому отчаянно пытается извести людей со своей поверхности. Впрочем, открытый космос тоже не так уж дружелюбен. Только неделю назад закончили реконструкцию десяти доков на северном пике станции, после того, как в нее угодил осколок астероида. В этом прекрасном и бескрайнем мире, полном бессчетного количество внешних угроз, не существует безопасного места для человека

      – Капитан Карел, – донеслось до Яна.

      Он обернулся. В его кабинет вошли двое служащих грузовых доков.

      – У нас проблема. Вы нужны в доке «23С». И это срочно.

      – Что у вас произошло, Рат? – спросил Ян у одного из сопровождающих, пока они направлялись к кэбу, который доставит их в док 23С.

      – Все шло как обычно, сэр. Мы почти закончили разгрузку нового танкера «Дюна», пришедшего из солнечной системы.

      – Я иду посмотреть на танкер?

      – Только если захотите, – ответил Ярослав, всю дорогу молчавший.

      Они разместились в электрокэбе и сквозь станцию понеслись к северному пику.

      – Что произошло, когда вы разгрузили танкер?

      – Вообще-то ещё не весь, сэр. Дальние палубы все ещё запечатаны.

      Ян громко и недовольно вздохнул. За каждую минуту простоя руководство делает ему выговор в самых не лесных эпитетах и метафорах. Будто он лично создаёт заторы. Но Ян лицо ответственное, и к тому же уважает иерархию, а потому принимая удар на себя, он передаёт его своим подчиненным. За это, как ему кажется, погрузчики не любят Яна. Впрочем, прошло уже почти два года, и ему на это плевать.

      – Это на самом деле неординарная ситуация, сэр, – говорил Рат. – Мы не можем продолжать разгрузку, поскольку распечатывание очередного грузового блока блокируется. И если бы мы продолжили, то изменилась бы картина произошедшего… понимаете? Мы хотели, чтобы вы взглянули на все так, как оно есть....

      Рат ходил вокруг до около, то ли чтоб потянуть время, то ли чтоб не произносить чего-то в слух.

      Ян попытался вспомнить, когда его вызывали в доки подобным образом?

      Да ни разу!

      Даже когда астероид снес люфты на северном пике, Рат позвонил и сухо доложил, что они понесли потери. Тогда он так и сказал: "У нас потери, сэр. Троих унесло в открытый космос. Разгерметизация склада Н16 и Н17 привела к смерти двенадцати человек". Рат не