Право на любой ход. Марина Скрябина

на каток, а я проплакала весь вечер…

      1 февраля 1981 г. Не терпелось поговорить с кем-нибудь о вчерашнем. Но не с мамой же, с которой у нас нет доверительных отношений. А впрочем, я не знаю ни одной девочки, которая бы делилась своими переживаниями по поводу мальчиков со своей мамой. Я как-то привыкла сама выкручиваться из любых ситуаций, а то гулять перестанут пускать.

      Чтобы рассказать о вчерашнем дне, я после школы заглянула к Алёнке, благо её дом в двух шагах от школьного двора. Поболтали с ней обо всех знакомых: Игоря Бурлакова вспомнили, нашего летнего дружка, что-то давно не видно на катке, Ступак Ленка из соседнего подъезда становится всё отвратительней с каждым днём. А когда речь зашла о Крестовском, я рассказала о вчерашнем разговоре с Беленой. Алёша выдала как диагноз: «Олег зазнался и себя отвратительно ведёт, потому что пользуется у девчонок успехом».

      4 февраля 1981 г. Так не хотелось все эти дни ходить в школу, ведь там на переменах я постоянно сталкивалась с Олегом. Как только я чувствовала на себе его взгляд, меня трясло в полном смысле слова. Но всё равно я ждала звонка на перемену снова и снова. Только бы увидеть его ещё раз! И уроки казались невероятно длинными. Эти переживания были настолько невыносимыми, что я решила написать записку Олегу и на последней перемене передала через Комова: «Я была о тебе лучшего мнения, но Алёна оказалась права».

      В семь часов вечера ко мне домой пришёл Крестовский и позвал меня из-за забора. Я выбежала к калитке, накинув на плечи пальто. Состоялся короткий разговор.

      – Ты зачем пришёл?

      – Пойдёшь гулять?

      – Ты что? Такая холодина на улице! Да и не пустят. Меня родители на каток отпускают только в выходные…

      – Но нам с тобой поговорить надо.

      – Между прочим, я на тебя обижена.

      – Ты ведь всё равно не скажешь почему.

      – Конечно, не скажу.

      – Ну иди домой, а то замёрзнешь, – и он поправил на мне распахнувшееся пальто. – До воскресенья.

      – До субботы! – крикнула я, убегая домой.

      – Приходи на каток, я буду ждать!

      А про себя я подумала: «Ты бы пришёл, а за меня не беспокойся». До субботы оставалось ещё три дня.

      2012 г., Подмосковье

      Ирину утомило чтение о событиях давних, тем более что записи по-детски однообразные. Ничего в душе не дрогнуло и не всколыхнулось. Собственно, чему колыхаться, если всё давно забыто и быльём поросло… Она читала из интереса и не более того, будто и не с ней это происходило, а с какой-то другой девочкой.

      Но захотелось воскресить в памяти персонажей, задействованных в дневнике. Многих Ирина забыла вовсе, так что не отпечаталось в памяти ни единой чёрточки, ни даже имени. А когда они с Олегом разговаривали в ресторане, то выяснилось, что он помнил прошлое до мельчайших подробностей. Например, что Ирина ходила зимой в красных брюках, в красном пальто с белым воротником и в белой кроличьей шапке, завязанной назад. И она тут же вспомнила: у неё вообще было много красных вещей.

      Ирина