Грязная магия. Дмитрий Казаков

о да, – Скрытный рассмотрел высказанное предположение со всех сторон, повертел его так и эдак, и в любом случае оно ему не понравилось.

      – Так вот я подумываю, что настало время объединиться!

      – С кем?

      – С остальными, – угри исчезали с блюда с такой скоростью, словно уплывали с него самостоятельно, – ведь если один из соперников использует нечестные приемы, то почему бы остальным не завалить его скопом? А потом уже разобраться между собой? По-честному…

      – По-честному – это так, чтобы следующим мэром стали вы? – уточнил Скрытный.

      – Само собой, – кивнул Тощий Брык. – Не этот же гордец Вейл Фукотан, у которого кроме родословного древа и фамильного меча, затупившегося еще тысячу лет назад, ничего нет? И не Крак Мясоруб, умеющий считать только до четырех, поскольку у коровы четыре ноги…

      – Ясно.

      – И я хочу, чтобы контакты с Вейлом и Краком наладил ты, – Тощий Брык задушевно улыбнулся. От этой улыбки, которую купец обычно приберегал для упорных должников, замерз бы до дна небольших размеров пруд. – Я знаю, что и на того и на другого работают волшебники, а уж между собой вы всегда договоритесь…

      Скрытный откровенно скривился, понимая, что его гримасы не видно под капюшоном. Он презирал конкурентов, бесталанных выскочек, которые мнят себя магами, а сами не способны наколдовать приличное проклятье…

      Но клиенту об этом презрении знать необязательно.

      – Хорошо, – сказал Скрытный ровным голосом. – Я это сделаю.

      – Вот и славно. Да… и еще один вопрос…

      – А?

      – Зачем ты носишь капюшон? Из зловещих принципов черной магии? Или боишься, что тебя опознают проклятые тобой люди?

      – Я просто стесняюсь прыщей, – ответил Скрытный равнодушно.

      Тощий Брык едва не подавился последним угрем.

      В обычные дни «Ссамый главный придвыборный штаб» напоминал сумасшедший дом в ночь полнолуния. Сегодня для его описания потребовались бы сравнения, которых средний человеческий (не говоря о прочих расах, фантазия которых развита несколько хуже) ум выработать не в состоянии.

      Все суетилось, бегало, вопило и клокотало.

      Объяснялось это просто – агитаторам давали зарплату.

      Из дверей дома номер шесть по улице Дымных Холмов тянулась длинная очередь, напичканная раздражением и ругательствами, словно колбаса – перцем и чесноком.

      Благоразумные обитатели соседних домов, видя молодых людей в студенческих мантиях, старались держаться подальше. Дурная репутация учащихся МУ была известна всему городу, а актуальность пословицы «Хочешь неприятностей – разозли волшебника» не становится меньше, если волшебник выучился не до конца.

      Быть превращенным в жабу наполовину не многим приятнее, чем полностью.

      Над очередью клубилось звуковое облако, состоящее в основном из смешков и коротких, но предельно выразительных возгласов.

      – Куда прешь? Тебя тут не стояло!

      – Сам дурак!

      – Он