Тайна леди Одли. Мэри Элизабет Брэддон

углях, чтобы подать к столу горячими.

      – К черту гусей! – с раздражением отозвался Роберт Одли. – Где мистер Толбойз?

      – А его тут не было, сэр, с той поры, как вы отправились с ним утром на рыбалку.

      – Что? – воскликнул Роберт. – Куда же тогда, черт побери, он мог запропаститься?

      Он отодвинул занавеску и выглянул из окна. По широкому шоссе медленно ползла телега, доверху нагруженная сеном; сонные лошади и сонный возница, разморенные послеполуденным солнцем, клевали носом, поминутно роняя головы на грудь, словно их плечи не могли выдержать непомерной тяжести. Запылило стадо овец; возбужденно забегали псы, не давая овцам разбрестись по краям дороги. Вот прошли каменщики, возвращаясь с работы. Лудильщик, пристроившись на обочине, чинил кухонную утварь. Промчался псарь с охотничьей сворой сэра Майкла: баронет назначил обед на семь часов и велел, чтобы собак доставили в поместье именно к этому времени. Много чего можно было заметить в эту пору из гостиничного окна – не было видно только Джорджа Толбойза.

      – Немало чудес перевидал я на своем веку, – сказал Роберт Одли, – но такое… Это уж чересчур!

      Хозяин гостиницы пожал плечами.

      – Джентльмен опоздал к обеду, что тут особенного?

      – Пойду поищу его. – И Роберт, взяв шляпу, вышел из комнаты.

      Где, однако, его искать? У ручья, где они удили форель, его, конечно, нет. Куда же прикажете идти?

      – Извините, забыл вам сообщить, мистер Одли, – спохватился хозяин, обращаясь к Роберту, который с растерянным видом топтался у входа в гостиницу, – через пять минут после того, как вы с вашим другом ушли на рыбалку, сюда явился сэр Майкл. Он оставил записку, где просит вас и другого джентльмена пожаловать на обед в Одли-Корт.

      – Тогда я не удивлюсь, если выяснится, что Джордж отправился в Одли-Корт с визитом к моему дядюшке. Правда, на Джорджа это не похоже, но вполне возможно, что он поступил именно так.

      Было шесть часов, когда Роберт постучал в двери дядюшкиного дома. Он не стал интересоваться никем из домашних, а сразу без обиняков спросил слугу о своем друге.

      – Мистер Толбойз, – ответил слуга, – был здесь в два часа дня или чуть позже.

      – А после этого был?

      – Нет, больше он сюда не приходил.

      – Вы уверены, что он был здесь именно в два часа?

      – Совершенно уверен, сэр. В два часа мы, слуги, садимся обедать, и мне пришлось встать из-за стола, чтобы открыть дверь этому джентльмену.

      Поблагодарив слугу, Роберт Одли отправился в деревню.

      – Куда он мог подеваться? – бормотал Роберт, возвращаясь в гостиницу. – С двух до шести, целых четыре часа – ни слуху, ни духу!

      Если бы кто-нибудь сказал мистеру Роберту Одли, что он способен испытать чувство глубокой привязанности к какому бы то ни было живому существу, сей джентльмен, склонный к иронии, граничащей с цинизмом, лишь вскинул бы брови в знак величайшего презрения к столь нелепому суждению. Но пропал друг, и Роберт Одли преобразился так, словно