Ния. Владимир Леонидович Шорохов

спал. Он только и делал, что ел и спал, ел и спал. На большее сил не хватало.

      Сколько времени прошло? Болезнь может длиться вечно, а может и один день показаться той самой вечностью. Он открыл глаза. Он лежит на спине. Потолок. Он украшен цветами, большие розовые цветы. Значит он не сгорел и барьер его пропустил. Это он уж точно понимал. Он понимал, что его кто-то лечил, заботился о нем. Правда он ни разу не видел никого. Да и важно ли пока это. И все же он постарался сказать «спасибо», но голос издал только шипение. Он закашлял. Теперь он мог шевелить руками. Он поднял их и взглянул на ладони. Пальцы стали тонкими, высохли. Кожа стала розовой как у младенца. Нет синюшных пятен, нет шелушения. Впервые он улыбнулся. Тело ощутило прохладу, руки стали искать, чем укрыться, схватили какую-то ткань и натянули на тело. Он закрыл глаза и снова уснул. Ему надо спать, надо набираться сил.

      В следующий раз, когда проснулся, он ощутил свое перерождение. Он чувствовал, что может не только поднять руки, но и сесть. Сколько времени прошло с того момента, когда он заболел, когда прилетел. Листва на деревьях стала покрываться патиной. Наверное, тут есть времена года, и наступала осень или что-то подобное. Но сейчас через открытое окно он видел, как деревья покрылись яркой зеленью. Она буквально резала глаза. Где-то пели птицы и доносилось журчание воды. Где-то недалеко бежал ручей или бил фонтан. Морис перевернулся на живот. Набравшись сил, он хочет встать, но не может. И тогда на корячках, упираясь руками, он ползет на звук воды. Он хочется пить, пить. Он смотрит на ладони и не узнает их. Они не его. Но он продолжает ползти, сейчас не до этого. Руки стали тонкими. Потом он все восстановит, сейчас он просто хотел пить. Вот комната. Звук воды громче. Он поднимает голову и видит бассейн. Что за чудо? Вода, много воды. Он подбирается к краю и как рептилия сползает в воду. Тело вспыхивает и тут же угасает. Прохладная вода успокаивает. Он выныривает и снова погружается в нее. Вода – это жизнь, она возвращает энергию, она дает силу, она первоисточник живого. Он пьет ее и не может напиться, а после успокаивается, просто лежит. Тело растворяется, становится невесомым.

      Все тот же потолок с цветами. Кто их нарисовал, кто они такие. Пока он болел, Морис никого не видел. Что это за создания? Он опять произносил слово «спасибо». Это не его голос. Он писклявый, тонкий. Да черт с ним, думает он и, выдохнув, погружается в воду. Силы вернулись. Он остался жить. Он может шевелиться, садиться и даже вставать. Бассейн был мелкий. Морис встает и опять осматривает свои руки. Что за наваждение? Они здоровые, но тонкие. Он смотрит на ногти и медленно опускает взгляд.

      – А… – истеричный вопль разлетелся по залу.

      Он выпрыгивает из бассейна и быстро начинает себя шлепать руками. Что с ним случилось? Что такое? Кто он такой? Он визжит как девчонка и носится по залу. Его тело, его тело, оно не его. У него грудь. У него… У него там между ног… Нет, этого не может быть. Только не это. Он опять визжит не своим голосом. Может ему все это приснилось. Может он ударился головой, и это все нереальность. Он