Два в одном. Оплошности судьбы. Владимир Сухинин

один.

      – Ага, опять ногти небось красила на работе и прошляпила.

      – Да она не одна. Какого-то парня в балахоне с собой притащила.

      В это время раздался перезвон, и Арингил замер.

      – Батюшки! – прошептал он. – Миры разъединились. – Он ошеломленно посмотрел на Агнессу. – Я же вернуться не смогу.

      Паренек в это время открыл глаза и во все горло закричал:

      – Мама, у меня один глаз не видит!

      …Артем выплыл из туманного забытья, с трудом открыл глаза и понял: видит он только одним, причем правым. Но даже одним глазом он сумел увидеть вонючее чудовище, видом напоминавшее человека и тащившего его за ногу. Не раздумывая, Артем согнул ноги и резко выбросил их вперед. Чудовище отцепилось и исчезло из поля зрения. В следующие несколько минут он, по всей видимости, умирал. Причем, как ему показалось, несколько раз. Он так решил, потому что периодически терял сознание, а когда приходил в себя, видел то черта с рожками, то ангела в белых одеяниях. Они тянули его каждый в свою сторону и ругались. Наверное, не решили, грешник он или праведник, подумал Артем. Но при этом попасть в ад он не горел желанием и стал искать руками за что-нибудь зацепиться. Нащупал чью-то руку и ухватился за нее. Сразу стало полегче.

      – Да вылезай же! – услышал он хрипящий от усилий и натуги голос черта, вернее чертовки, и ответил:

      – Не стану, мне еще с Богом пообщаться нужно.

      Тут ангел заорал во все горло:

      – Ему нельзя умирать!

      – Ты слышала, что начальник сказал? – стараясь покрепче держаться за безжизненную руку, произнес Артем. – Мне нельзя умирать, так что катись отсюда в бездну.

      Голова болела так, словно она была расколота надвое. Тут еще вопль резанул по нервам:

      – Мама, у меня один глаз не видит!

      А потом вновь наступила спасительная тьма.

      Пришел он в себя уже лежа в телеге, которая неспешно катилась, покачиваясь и подпрыгивая на ухабах и кочках. Артем открыл глаза и опять понял, что видит только одним глазом. Наверное, к врачу везут, подумал он. Здорово абрек меня пырнул, слава богу, что хоть выжил. Только болит не низ живота, а голова, и, по-видимому, она перевязана. Сил потрогать ее не было, и поэтому он без движения продолжал лежать, размышляя над происшедшим. О каком брате говорил бандит? Неужели о тех, кого они положили в посадках? Тогда их сдали свои из полка. Продались, суки, со злостью подумал Артем. Имя, фамилию – все узнали. Батюшку жалко! Вспомнив отца Алексея, Артем чуть не заплакал. От гранат спасся, а вот от залетных – нет, ни за что, можно сказать, пострадал…

      – Мама, у меня один глаз не видит! – неожиданно кто-то вновь закричал рядом, да так громко, что Артем вздрогнул и на пару секунд оглох.

      – Ты че орешь? – не видя крикуна, спросил он и, нащупав, толкнул того в бок.

      – А ты кто? – Кричавший перестал орать и стал шарить по нему рукой.

      – Я Артем, а ты кто?

      – А я Артам.

      – Гляди-ка, Савул, маг сам с собой разговаривает. – Возница оглянулся на лежащего