Принцесса без королевства. Клара Кёрст

вертела головой, наблюдая, как взрослые, увлеченные беседой, спорили, сморкались, зазывно улыбались, чихали, раздраженно отхмыкивались, принцесса внимательно вслушивалась и вглядывалась.

      Рафаэль и Фавель – болезненные братья, сыновья пышущего здоровьем барона Фатреля зло обсуждали тот факт, что Рафаэль принадлежит некой девице, а Фавель остался за бортом, в полном одиночестве.

      Худые, бледные с лихорадочно вспыхивающими щеками, они только распаляли спором приступы кашля. Рафаэль и в болезни сохранил аристократические черты, а Фавель сморщился и подурнел. Младший, некрасивый брат требовал, чтобы старший отказался от брака на том основании, что у них судьба общая, и негоже одному пользоваться благами мира, когда второй лишен такого счастья.

      Ядвика страдала болезненной наблюдательностью еще с детства. Она была бы рада, как и все предаться какому-нибудь бесполезному разговору, увлечься мороженным или замечтаться о какой-нибудь безделице, но ее точный глаз подмечал все мелочи.

      Ядвика бросила опасливый взгляд на мать, всякий раз она боялась увидеть на лице Ялы следы увядания, но, к счастью, пока не находила. На лице матери, как и всегда, была написано недовольство. Яла не сводила глаз с мужа, флиртующего с Генриеттой, и комкала в руках салфетку.

      Хорошенькая баронессочка, смеясь и строя глазки, кормила принца со своей вилки икрой. Вирин атаковал вдовицу, ничуть не смущаясь присутствия жены и детей.

      Неподвижное, затаенное лицо Ялы проигрывало с бессмысленным пустым выражением на смазливом лице молодой вдовы. Утяжеленный подбородок и глубоко посаженные глаза – были фамильной чертой Гаутэхов. И Градар, и Глор, и Яла, несмотря на свои различия, в этом сходились меж собой. Лишь пышные золотые волосы служили украшением женщины, которые в молодости в придачу к нежному овалу лица и детской вере в прекрасное привлекли внимание ветренного баронета.

      Девочка перевела глаза на молодцеватого красивого деда: статный, он невыгодно оттенял своего друга – низкого и коренастого барона Шуази из Шааза. Друзья о чем-то шептались, поглядывая на хорошеньких девочек Генриетты – Семелу и Солару, обещавших вырасти в фигуристых и легкомысленных женщин, похожих на свою мать. Кессория из Лима наседкой хлопотала над своими детьми – Рином и Рией. Сестра с братом, замученные заботой матери, безуспешно пытались выскользнуть из-под пристального надзора, но мать всякий раз в последнюю минуту успевала цапнуть за лямку брючек или за ленту платья.

      Их отец, барон Правой Руки Лимран из Лима, благообразный мужчина с бородой клинышком близко придвинулся к барону Фатрелю и обсуждал с ним ведение хозяйства. Барон из Лима утверждал, что хорошим отношением к крестьянам добьешься больше пользы, нежели грубым и жестоким. Фатрель, несогласно выпятив нижнюю губу, оспаривал мнение соседа не только по столу, но и соседа по владениям. Он говорил, что от подобной