Королева мертвых. Катерина Риш

величество… – эхо множит слова раскатами грома.

      Изумрудные объятия Трона держат крепко, даже пальцем не пошевелить. Ее глаза закрыты, голова клонится к груди. Она не спит, хотя иногда видит один и тот же сон.

      «– Агата!»

      – Ваше величество?

      Первое эхо и второе сталкиваются. Сквозь гул и грохот слов она различает скрип костей – кто-то приближается.

      Неуверенно, словно первый раз в жизни, она распахивает глаза.

      Перед Троном королевский алхимик.

      Ка'аз-Рат, всплывает его имя. Рубиновые глаза в пустых глазницах мертвеца пылают гневом. Выпирающие из-под плоти кости разрывают прохудившуюся черную ткань. Красная лента, пересекающая грудь, напоминает рубленную кровоточащую рану.

      – У меня срочные донесения, ваше величество! – скрипит Ка'аз-Рат.

      Она смеется. Неожиданно для самой себя и тише, чем хотелось бы. Но эхо пустого Тронного зала наделяет смех недостающей силой.

      Что для смерти «срочность»? Разве время имеет хоть какое-то значение?

      Ка'аз-Рат неловко опускает голову, но не преклоняет колена. Она понимает, кости не позволяют.

      Она смеется и над этим тоже. Мертвый алхимик кривит лишенный губ рот. Дыра на щеке обнажает желтые зубы.

      А она?

      Истлела ли ее кожа тоже? Может быть, лицо тоже изрыто дырами? Она смеется, представляя это.

      Смех нарастает грохочущей лавиной, и обрушивается со сводчатого потолка вместе с осколками мозаичных зеленых равнин.

      Королевство мертво. Теперь им правит Смерть на изумрудном Троне.

      – Агата, – вдруг произносит алхимик тем самым голосом.

      У этих слов нет эха.

      Ее смех замирает на полувдохе. Грудь сдавливают тиски хрупкого с виду стекла, цвета топкого болота.

      Разве она смеялась? Да как ей вообще удалось?

      Она ведь мертва.

      – Королевство нуждается в тебе, Агата, – в звенящей тишине произносит Ка'аз-Рат.

      Однажды она уже слышала от алхимика эти слова.

      В тот день, когда Мельгарт поднял ее за талию и швырнул на Трон, она забилась в изумрудный угол под пристальным взглядом рубиновых глаз короля, а он сказал:

      – Я взял тебя в жены. Отобрал твою жизнь. Но до сих пор не знаю, достойна ли ты править Даероном? Покажи, что ты достойна этого!

      Воле короля нельзя перечить. Иначе тебя ждут голод и пытки. Сначала одной рукой, потом второй она коснулась зеленых подлокотников, выпрямила спину. Трон обжег голую кожу холодом.

      – Голову выше! – прокричал король. – Ты носишь корону!

      Она подняла подбородок, поседевшие за одну ночь волосы рассыпались по кружеву белого платья. Она глядела на своего мучителя сверху вниз, стараясь преисполнить взгляд величием.

      А он расхохотался от того, какое же это жалкое зрелище, а после бросил:

      – Встань и не повторяй этого больше.

      Трон был иного мнения, и король умер у ее ног. После ночей, полных изощренных пыток, она не раз мечтала о его смерти, надеялась, отобрать его не-жизнь собственными руками.

      Но