Седьмая. Оксана Гринберга

Степан у следователя.

      Голос прозвучал недовольно, словно господин следователь центрального района Андрей Визулис лично виноват в том, что недосмотрел и что в мою квартиру забрался недозадержанный им преступный элемент.

      Господину следователю такое обращение пришлось не по душе.

      – Предъявите-ка документики, гражданин! – заявил он кислым тоном. – Кем же вы приходитесь пострадавшей?

      – Никем! – ответила я, успев раньше оборотня.

      – Пока еще никем, – согласился Степан, но произнес это таким тоном, что ни у кого не оставалось сомнений – в ближайшем будущем он собирался изменить ситуацию в свою пользу.

      Затем шагнул на кухню, тут же ставшую значительно меньше в размерах – моя квартира не рассчитана на эту гору мышц! Двинулся было в мою сторону, и я даже немного растерялась, размышляя, чем бы из магического арсенала приложить… слишком уж активного альфу Серых и сделать это так, чтобы не вызвать вопросов у полицейских. Следователь тоже напрягся, но тут Степан подхватил мою черную сумочку, лежавшую возле кофейного аппарата. Открыл совсем уж по-хозяйски, на что я недовольно пискнула, обалдев от чужой наглости. Оборотень как ни в чем не бывало вытащил мой телефон, неодобрительно взглянул на мои разрезы и вырезы, на которые куда более одобрительно поглядывал молодой следователь.

      – Ликусь, – заявил мне, вбивая в мой – мой! – телефон свой номер. На миг мелькнула татуировка на тыльной стороне левой ладони – ощетинившийся зверь, отличительная черта альф оборотней, которую, кажется, заметила не только я, – в подобных случаях сразу же мне звони! В любое время.

      – Уж как-нибудь обойдусь! – мрачно сообщила ему, когда он положил мой телефон на место. – Степан, а тебе не кажется, что глобально тебе здесь вообще никто не рад?!

      – Документики! – напомнил о себе следователь. – И объясните, гражданин, почему вы здесь, если вам никто не рад?

      Документы оборотень показывать не стал, да и объясняться не спешил.

      – На пару слов! – попросил следователя.

      Они ушли и долго беседовали на лестничной клетке. О чем они говорили, я не знала, но Степан заглянул попрощаться, сказав, что завтра утром пришлет своего слесаря и что его парни за мной присмотрят. После чего ушел, а следователь вернулся к нашему разговору с куда более задумчивым видом, чем прежде.

      Сделала ему и себе еще по одной чашке кофе, потому что вечер становился совсем уж томным. Дежурный полицейский от кофе отказался, сказав, что за сегодня выпил уже на два дня вперед, и я сочувствующе покивала.

      Тут эксперты закончили работу, и мне разрешили – какое счастье! – осмотреть собственную разгромленную квартиру. И я прошлась по комнатам, разглядывая учиненный грабителем раскардаш. Больше всего пострадала гостиная – похоже, он скидывал с полок все без разбора, перетряхивал книги и шкатулки. Досталось и спальне – высыпал на трюмо мои украшения. Платяной шкаф грабителя не заинтересовал, а вот комод, в котором я хранила нижнее белье, проверил крайне тщательно, тоже вывалив все наружу.

      …Что