Боги и не боги. Кристина Андреевна Белозерцева

Давайте, дорогие мои голоса, хоть лицо держать. Ну и если что, с вами было весело! Спасибо за все, мальчики.

      – Ага…

      – Не опускай веки.

      Он взял мое лицо в свои руки и уставился мне в глаза. Это было бы волнующе, если бы не было так жутко. Сначала меня сверлили взглядом два угольно-черных провала, потом их затопило терракотовым, потом было алое сияние, и, наконец, прямо сквозь мои зрачки мозг насквозь пронзали лучи двух безжалостных золотых солнц, будто бы выжигая что-то внутри. Тузат, надо сказать, и близко не стоял. Не знаю, как передать ужас, охвативший меня в этот момент. Теперь это был совершенно животный, иррациональный страх. Без мыслей в голове. Вообще без осознания себя разумным существом. Инстинктивное понимание, что смерть – это вообще самое малое, что сейчас может со мной случиться. Хотя, какое к мертвякам понимание? Это было невыносимо. Неосознаваемо. Неотвратимо. И очень-очень больно, будто в мою голову неторопливо вворачивали две золотые раскаленные иглы. Наверное, я кричала? Или просто пищала тихо? Или замерла, онемев? Не знаю, но когда безумие стало казаться неминуемым – все кончилось, и мое сознание второй раз за сутки погрузилось в блаженную темноту. Все-таки он убил меня, да?

      Я приоткрыла глаза и попыталась сфокусировать зрение, попытка тут же отозвалась тупой болью в висках. Мимо меня, чуть покачиваясь, проплыла темно-серая колонна. Потом вторая. Какой-то неправильный тот свет. Скучный. Колонны и колонны. Или это тот самый последний путь, в конце которого должны быть какие-нибудь Врата?

      – Ты жива, это – лестница, – отозвался Дэвлин, оказывается, я говорила вслух.

      Боги! Что я еще несла, пока была не в себе? И где я вообще?

      – Не уверен, что ты хочешь это знать. И мы в Замке, идем в мой кабинет.

      Опять вслух! Мертвяки! Я немного повернула голову, и виски будто сдавило тисками, заставляя меня поморщиться.

      – Я определенно хочу это знать.

      Сознание подсказало, что мы действительно двигаемся вверх по лестнице. Причем, идет – мэтр Купер, а я изображаю движимое имущество у него на руках. Мой новый камзол небрежно висел на его плече и сейчас служил мне подобием подушки.

      – Дословно? – безо всякого выражения поинтересовался Дэвлин.

      – А ты можешь дословно? – удивилась я.

      – Да.

      – Лучше общую суть.

      Что за безумный диалог вообще? Профиль мэтра Купера освещали сполохи горящих вдоль стен факелов, отбрасывая на его лицо причудливые и жутковатые тени. Хотя, кажется, сегодня мое представление о жутком очень изменилось.

      – Ты сказала, что любишь меня, – просто ответил он, так и не переведя на меня взгляд.

      И слава богам, похоже, я стала бояться его глаз.

      – Ну, значит, ничего нового, – немного успокоилась я, расслабляясь.

      – И рассказывала свой сон. Про море. В красках.

      Ой-йо… Я заткнулась, чувствуя, как пунцовеют уши. Стыдобища какая. Зато мы можем, наконец, выяснить интересующий нас всех с моими голосами вопрос, а заодно отвлечься.

      – Скажи, – я уставилась бездумно в темноту галереи, по которой мы поднимались, – ты как-то