Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника. Андрей Борисович Соколов

что Вейн-младший попросту выкрал их у отца), но именно оно, в конечном счете, сыграет главную роль.

      Обвинение состояло из двух частей. В первую входили статьи общего характера, в которых речь шла о том, что Уэнтворт «изменнически» (это слово постоянно повторялось) ниспровергал английские законы, узурпировал право монарха на жизни, свободу, земли и имущество подданных, намеревался присвоить королевские доходы, нанес ущерб власти, поддерживая папистов-католиков, разжигая вражду между англичанами и шотландцами. Его винили в поражении в войне с Шотландией, подрыве прав парламента [11, II, 737–738]. Во второй части были специальные статьи, конкретизировавшие эти обвинения. Только две из них касались Уэнтворта как главы Совета по делам севера, причем они не содержали конкретных примеров злоупотреблений. Следующие шестнадцать статей относились к управлению Ирландией; они в большой мере отражали позицию политических противников графа в этой стране. Главную роль в подготовке их сыграл Клотуорти. Речь шла об отношении к ирландцам как к «завоеванной нации», о тираническом правлении, о нарушении законов и прав подданных, в том числе собственнических. Однако ирландцы, за исключением Клотворти, смотрели на дело иначе, чем Пим. Их больше волновало, чтобы избавиться от губернатора, доставлявшего беспокойство и личный ущерб: «В английской политике для короля, парламента и будущего правительства Англии импичмент Страффорда был делом величайшего значения; в ирландской политике (точнее, для «новых англичан» в Ирландии) это было просто более зрелищным, чем обычно, способом избавиться от непопулярного Лорда-лейтенанта» [108, 329]. Страффорд сразу понял, что сможет отвергнуть эти обвинения, доказав, что за ними скрываются личные интересы его ирландских врагов. Напротив, Пим только в ходе процесса, когда Уэнтворт убедительно дискредитировал своих обвинителей, обнаружил, что упор на ирландские проблемы был его ошибкой. Наибольшую опасность для обвиняемого таила 23-я статья, касавшаяся намерения направить ирландскую армию для подавления недовольства в Англии. Последняя группа обвинений относилась к периоду после лета 1640 года, касалась незаконных поборов с населения.

      В мемуарах, то есть задним числом, Уайтлок утверждал, что в комитете отказался отвечать за обоснование 23-ей статьи, обвинявшей Страффорда в намерении использовать ирландскую армию «для покорения этого королевства. Переговорив заранее со свидетелями, он (Уайтлок, как и Хайд, писал о себе в третьем лице) сообщил комитету, что не нашел свидетельства достаточными. Он не считал, что выдвижение этого обвинения послужит чести палаты, поскольку доказательство провалится, поэтому эту статью лучше убрать» [19, 125]. Через тринадцать дней после ареста, 24 ноября Пим представил в палате обвинения. На следующее утро Страффорд был доставлен в парламент, чтобы заслушать их. Ему было позволено подать петицию о привлечении защитников и свидетелей. Затем из палаты лордов он был доставлен в Тауэр, ставший местом,