Мышиные песни и пляски. Злобный Мышалёт

мышиная душа.

      И скреплены они на самом деле

      Лишь грифелем одним карандаша.

      Как только сочинительство бросаю,

      То надеваю модное пальто,

      И по проспекту весело шагаю,

      Не замечая горестный симптом.

      Когда зависну я на перекрестке,

      Ища парковку, с руганью мирской…

      То Мышалёта забываю просто,

      Но он следит, с печалью и тоской

      И ждет, когда возьму блокнот помятый,

      Чтоб записать то рифму, то строку.

      Почуяв, что ступаю на попятный,

      Он приставляет карандаш к виску

      И начинает бой с картиной мирной,

      С моей работой, с бытом и людьми…

      Он с точностью стреляет ювелирной

      И говорит: «Я должен жить, пойми».

      Полёт над гнездом

      Там где морковь колосится,

      Спеет осока-камыш,

      Кружится серая птица

      С гордым названием «мышь».

      Злобные ветры с востока,

      С запада веет гнильём.

      Не извлекает урока

      То, что зовется «моё».

      Стройте флеши и редуты,

      Ройте глубокий окоп,

      Щеки красны и надуты,

      Будь ты хоть жлоб, хоть укроп.

      Кружится мышь над простором

      В клетке не хочет сидеть.

      Не ухайдакать измором,

      Бог с вами, пряник да плеть.

      Осенний рай

      Осенний рай мышам – сарай,

      Где на зиму припасы.

      Когда в духовке каравай,

      А под крюком колбасы.

      Когда гирляндами висят

      И луковки, и перцы,

      Тогда от счастья ясный взгляд,

      И сильно бьется сердце.

      А вот листва… Да бог с ней, брат.

      На хлеб ведь не намажешь…

      И пусть грачи на юг летят —

      Вабче не жалко даже.

      Сюртук Бонапарта

      «И на нем был залитый слезами

      Императорский серый сюртук»

      (с) Александр Башлачёв

      Примерил сюртук у зерцала.

      Не жмет ли в подмышках меня?

      Теперь никогда как нахала

      Меня не отвергнет родня.

      Меняя палаццо и троны,

      Я грыз балдахины в тюках…

      Носил я чужие короны,

      Носили меня на руках.

      Я стал беспринципным и жестким,

      И злющим как сотня чертей.

      Как будто актер на подмостках

      Играл я в кипенье страстей.

      Хоть выгляжу скромно и гордо,

      Блистают везде галуны.

      Шагаю я поступью твердой,

      Мне дали иные видны.

      Ах, где ж ты, моя Жозефина…

      Смотри: Бонапарт уж не тот,

      Но все же приличный мужчина,

      Сюртук мой в подмышках не жмёт.

      Свобода

      Отринув сущность человечью,

      Надев пушистенький сюртук,

      Парю как сокол в небе вечном,

      Не крыса я, не бурундук.

      Я не хомяк и не тушканчик,

      Не сурикат, к чему скрывать.

      Я серый пакостный обманщик,

      И неопасный