Теология публичного пространства. Андрей Дударев

[6].

      Сами служения происходят из всё большего присутствия в человеческой жизни божественного начала. Через это и совершается возрастание тела Церкви. Причем количество и качество перечисляемых у апостола Павла даров отнюдь не носит исчерпывающего характера, и, конечно же, оставляет возможность для развития, дополнения и интерпретации[7]:

      «Все служения имеют характер личных даров, служений, вдохновений, творчества, органично входящего в жизнь церковную. Церковь здесь раскрывается не в аспекте институционального иерархизма, но личного творчества и вдохновения, как содержание жизни церковной. Эта органическая и творческая жизнь Церкви онтологически предшествует иерархическому началу, в организованной форме возникающему в Церкви позже. Этот духовно-органический характер Церкви в сравнительно позднейшее время в значительной мере забывается и даже затемняется институционально-иерархическим»[8].

      Любопытно, что при таком взгляде, поскольку иерархизм в нашей традиции соединен с таинственной жизнью церкви, а потому является иерархизмом сакраментальным, становится неизбежна эволюция в понимании таинственной жизни церкви. Таинства церкви (которых согласно догмату Тридентского Собора семь), по мысли о. Сергия, имеют производное значение в отношении к всетаинству Церкви[9]:

      «Апостольская Церковь имеет и преподает дары Святого Духа, так сказать, непосредственно, без особливого посредства иерархии»[10].

      Поэтому «иерархически-сакраментальная организация не есть адекватное или абсолютное явление Церкви, чем и устанавливается известная ее относительность. Эта релятивизация отнюдь не умаляет всей силы и значимости церкви как иерархически-канонического установления, и не колеблет божественности этого установления в истории, но, несомненно, свидетельствует об известном несовпадении Церкви ноуменальной или мистической с институциональным ее явлением. А это означает, что сила Церкви не может не простираться за пределы церкви институциональной. Это значит также, что даяние духовных даров, Пятидесятница церковная, не ограничивается "семью" таинствами и ими не исчерпывается, но может иметь для себя и иные пути, несакраментальные, как это никогда и не отрицалось в Церкви со времен апостольских»[11].

      Итак, иерархизм в Церкви не изначален, а возникает не ранее второго века и во многом связан с космогонией псевдо-Дионисия Ареопагита, у которого иерархия чинов епископа, пресвитера, дьякона следует из подобия иерархии ангельских чинов. Сама эта иерархия и подобие ей, конечно, вызывают очень большие вопросы. Согласно псевдо-Дионисию Божественный свет спускается от высших ангельских чинов к низшим. Поэтому иерархия связана с подчинением (от слова чин). Но смысл иерархии можно себе представить и без ссылки на псевдо-Дионисия, т. к. там, где есть подчинение, есть иерархия. Само слово «иерархия» вышло за пределы своего

7

Там же, 286.

8

Там же, 286.

9

Там же, 297.

10

Там же, 298.

11

Там же, 298.