Власть любви. Алина Углицкая

каким-то полузадушенным. Он словно через силу выталкивал из себя каждый звук. Но тон был угрожающим.

      Леся затравлено огляделась по сторонам.

      Черт возьми, он зажал ее в самом углу. И, что теперь? Изнасилует?

      Глянуть на его орган она не могла. Не могла себя пересилить. Не каждый же день ее зажимают на кухне огромные бородатые мужики!

      – Леся!

      Голос отца, наполненный отчаянием и страхом, разорвал напряженную тишину. Незнакомец втянул в себя воздух, хищно раздувая крылья носа.

      – Папа!

      Она швырнула табуретку, метя в голову нападавшему. Тот небрежно отмахнулся, будто от комара, и одним незаметным движением оказался вплотную к ней.

      Чужие руки, твердые, будто выкованные из железа, подхватили ее. Сухая ладонь запечатала рот, обрывая зародившийся крик. Еще мгновение – и в глазах потемнело.

      Последнее, что запомнила Леся – это глаза. Светло-карие, почти желтые глаза незнакомца, окаймленные пепельными ресницами. В них светилось странное предвкушение.

      Егор перебросил бесчувственную девушку через плечо и вскочил на подоконник. С этой стороны земля шла под уклон, и окно кухни находилось в полутора метрах от нее. А еще внизу весьма кстати стоял грузовик. Егор быстро просчитал варианты. Если он прыгнет на крышу кабины, а потом на фургон, то сможет, оттолкнувшись от него, запрыгнуть и на забор. А уж там – дело техники. Уходить от погони и путать следы он умел, как никто другой. Да и снегопад был ему только на руку. Природа сама скроет следы.

      Тишину дома разорвали крики охотника. Тот бежал по коридору и отчаянно звал свою дочь. А еще Егор учуял запах оружия – запах вороненой стали и ружейной смазки, ударивший в нос. Захотелось немедленно покинуть это место. Сморщившись, Егор потряс головой и покрепче прижал к себе девушку, готовясь к прыжку. Древнейший инстинкт продолжения рода взял верх над рассудком, и сопротивляться зову природы было бессмысленно. Так уж устроены лугару: встречая истинную пару, они забывают обо всем, и неистовое желание соединиться с ней, пометить ее, наполнить своим семенем берет верх над человеческим разумом.

      Теперь, когда девчонка была в его руках, он ощущал тепло ее кожи, вдыхал ее запах и хотел насладиться вкусом ее кожи. Теперь все его помыслы были только о ее теле. И теперь его ничто не могло удержать.

      «Моя! Только моя!» – отбивал пульс в его голове.

      – Стой!!!

      За спиной прогремел выстрел, и плечо обожгла адская боль. Раздался звон разбитого стекла. Пуля прошла на вылет, прямо в окно, и стекло, лопнув, осыпалось вниз. Вслед за осколками на подоконник упало несколько капель крови.

      Егор оглянулся. Хищная гримаса исказила его лицо.

      Ермилов!

      Он стоял на пороге кухни, направив на него ствол карабина. Лицо охотника, выдубленное солнцем и ветром, было перекошено яростью. В глазах застыло немое предупреждение.

      – Оставь мою дочь, ублюдок! – слова ударили наотмашь, вырывая из груди лугару угрожающее рычание.

      Степан целился в ногу. Стиснув зубы до скрежета и пытаясь унять мелкую дрожь