Физика. О. П. Бальва

торопливо греб к берегу, то и дело проверяя, не появилось ли дно под ногами.

      Метров через десять дно появилось. Через минуту он дотащил Сосновского до мелкого места, где тот просто упал и лежал по грудь в воде, отдыхая. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Шелестов снова пошел в воду к тому месту, где исчезла под водой носовая часть самолета. Дно опустилось, и он поплыл. Около остатков фюзеляжа он снова сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и нырнул. Опустившись на пару метров и открыв глаза, Шелестов посмотрел вниз, и сердце его сжалось от жалости и боли. Американские пилоты не заслуживали такой ужасной смерти. Скорее всего, они были мертвы, они, скорее всего, погибли во время крушения. А сейчас носовая часть самолета медленно погружалась в темную пучину океана. Оказалось, что самолет упал на самом краю мелководья, а дальше шел обрыв вниз, в темноту. Спасло Шелестова и Сосновского то, что во время удара об воду отломилось правое крыло и центр тяжести машины сместился влево. Было бы цело крыло, и весь самолет бы свалился вниз, в эту океанскую темноту.

      Вынырнув, Шелестов поплыл к берегу. Сосновский уже самостоятельно поднялся и на четвереньках добрался до берега. Теперь он лежал на песке, согреваясь на солнце. Максим подплыл к берегу, долго шел, шатаясь от усталости, по колено в воде по мелководью, а потом упал, обессиленный, рядом с напарником, сгребая руками горячий песок. Михаил приподнялся на локтях и стал смотреть на остатки самолета.

      – Все? – спросил он. – Вода им пухом?

      – Там обрыв, – отозвался Шелестов, переворачиваясь на спину. – Чудом весь самолет не свалился в эту бездонную бездну. Еще несколько метров – и нам конец был бы всем.

      – Жаль, ребят, – вздохнул Сосновский. – Главное, что и война тут ни при чем. Погибли. Нам бы теперь еще понять, куда нас занесло, есть ли здесь люди и как отсюда выбираться. Есть идеи?

      – Есть, – подумав, ответил Шелестов. – Где-то мы южнее или юго-западнее Гавайских островов, где у американцев находится военно-морская база. Слишком бы было все похоже на чудо, если это Гавайи.

      – Значит, какие-нибудь Филиппины, – вздохнул Сосновский. – Помнится, что большая часть этого морского региона оккупирована Японией. Ну ладно, японцев пока не видно, а что мы имеем в позитиве? Тепло, не замерзнем. Деревья явно тропические, пальмы. Кокосы, банан! Уже неплохо, но желудком от такой еды пострадать придется. А вон те желтые с пупырышками – это, как мне кажется, хлебное дерево.

      – Откуда такие познания, Миша? – удивился Шелестов, с кряхтением поднимаясь на ноги.

      – Была у меня одна хорошая знакомая в Берлине, – тоже вставая с песка, ответил Сосновский. – Работала в Естественно-историческом музее. Ну и я… часто бывал у нее там. Так вот, сок плодов кокосовой пальмы может в какой-то мере заменить пресную воду, но только в какой-то мере. Нам, Максим, воду надо искать и укрытие от тропических