Впрочем, неважно. Нерасстанное (сборник). Анна Всеволодова

Не кликнуть ли людей?

      Я покачал головой. Ей оставалось жить около 16-ти часов – и каких часов!

      Перед самой казнью ей урежут язык. Кровь не остановят – последняя четверть часа жизни не стоит и хлопот. Она пойдет к эшафоту захлебываясь своею кровью, почти лишаясь чувств, влекомая стражей, чтобы не упасть.

      – Ахти! Да не помешанный ли? Держите его, не учинил бы над собой! – вскрикнула испуганно страшная вестница.

      Двое случившихся прохожих вняли было словам ее, но разве шайтан мог бы теперь меня удержать.

      – Скорее, голубчик, братец! До Фонтанки – рубль получишь, два, только ради Бога, погоняй!

      – Не тужи, барин, Бог милостив, – напутствовал меня через несколько минут лихач-извозчик, принимая деньги.

      В каком она равелине? Трубецкого? В Государевом? В Меньшиковом бастионе? Доподлинно неизвестно.

      – Ничего не знаю, – заявил Герман, – дату ввел, как ты просил – двадцать девятое апреля.

      – Дело-то выходит дохлое, – веско подытоживает Омега мои сбивчивые речи, – самое верное – подождать другого узника. Часто их тут сажают, вельмож? А пока разработать детали. Брать надо при аресте в дому…

      – Прощай. Договаривайся со своим непосаженным вельможей, как знаешь, без тебя обойдусь.

      – Стойте, стойте, – испугался Герман.

      Не скоро оба они уразумели, что намерение моё не зависит от того, будут они помогать в нём успеть или нет. Вновь нарисованные, взращённые до исполинских размеров, неги и роскошества спасителя важной узницы колеблют наконец Омегу.

      – С крыши стану «снайпером» снимать, а вы – не зевать, ждать не стану, провозитесь – один улечу.

      Сколько я не протестовал, как не рвался, какие золотые горы не сулил, проникнуть в крепость Омега наотрез отказался.

      – Иди туда, не знаю куда. Я уж насмотрелся за день на их живую силу. Шутить не любят. Это не банановая республика. А ядра чугунные видал? Разнесёт президентов самолёт не хуже консервной банки.

      – Нельзя ждать утра – самолёт заметят, пойдут толки.

      – В крепость не сунусь, сказал. Как выведут за мост, начну. Пока они смекают, что к чему, убираю сопровождение. Чтоб не успели упасть – был рядом с ней и отволок в осинник – тут же, версты нет, за кронверком и сахарным заводом. Там самолёт. А чтоб не видали – поворачивайся. Успеешь оторваться от погони – за рощей не приметят как поднимемся.

      – Оторвусь, – твёрдо отвечал я, – но нужна хорошая лошадь, и чтобы прикрыл.

      – Прикрою, не проблема, и за лошадьми дело не станет, коли охрана, как говоришь, верхами будет.

      – Как ты речь за день перенял, – одобрил Герман.

      Каково мне было согласиться с планом Омеги!? Но как я не мог предложить ничего более надёжного, должен был уступить и готовиться к несчастной участи Лизаветы Романовны – назову её так.

      – Герман, твоя пациентка почти инвалид, но может быть современный врач может совершить чудо? Подумай какая награда…

      Но Герман кисло махнул рукой:

      – Мне и голову