Искушение зверя. Жанна Лебедева

к уху гетеры, горячо прошептал Рихарт, – шедевр не может исчезнуть просто так, ведь правда? Шедевры должны жить в веках!

      Произнеся это, он щелкнул пальцами и кивнул кому-то, появившемуся в дверях.

      Хемея, боясь спугнуть прекрасных насекомых, вновь скосила глаза, желая остаться недвижной. И все же она заметила, как в комнату прошмыгнул невысокий человек с мольбертом и бесшумной тенью отправился в дальний угол кабинета господина Эллера.

      Она больше не смотрела по сторонам. Касания легких нежных крыльев ласкали кожу и заставляли ее пламенеть. Огненные всполохи разбежались к пальцам рук и ног, скрутились в колющий водоворот внизу живота, до боли, до остроты пропитали каждый нерв безумным, нестерпимым вожделением.

      Хемея прикрыла глаза, отдаваясь красоте момента. Сквозь трепетание крылышек она расслышала легкий шорох падающей на пол одежды, а потом мужское тело, тяжелое и горячее придавило ее к столу. Растревоженные бабочки взметнулись вверх цветастым вихрем, но гетере было уже не до них…

      Такова была ее работа, ее дело, которое она выполняла с полной отдачей и чаще всего с удовольствием. Спасибо Эрне, ведь он никогда не отдавал свою любимицу в руки обрюзгшим старикам или разъевшимся лентяям, давно забывшим, что такое истинная страсть и приглашающим гетер исключительно лишь для поддержания собственного статуса. Почти все любовники Хемеи были сильны и темпераментны. Да, многие из них имели свои странности и привычки, но это лишь разжигало интерес, превращая встречу в пикантную игру.

      Рихарт. Пожалуй, в сравнении с другими он был более чем хорош. Его глаза топили разум, а ласковый голос обещал многое. Прижав Хемею к столу, он вошел в нее быстро и в то же время аккуратно, не причинив лишней боли или дискомфорта. Его горячие губы прошлись по груди и ключицам, зубы хищно прикусили звезду-медальон. А потом началось движение, горячее страстное, похожее на танец. Два безупречных тела переплелись, наполнив комнату всполохами жаркого дыхания и томными, сладкими стонами.

      Хемея наслаждалась происходящим. Член любовника, длинный и твердый, пронзал ее уверенно, с оттяжкой, так, чтобы она могла ощутить и прочувствовать каждый его сантиметр. Ее собственное нутро отзывалось тягучей, ноющей тяжестью. Низ живота и бедра плавились, растекались сладким сиропом теплой влаги, позволяя мужчине проталкиваться в ее нутро все дальше и глубже.

      В голове все кружилось дикой каруселью, движения завораживали, сводили с ума. Когда Рихарт громко зарычал и, с силой прижав к столу, излился в нее, Хемея непроизвольно шепнула: «О, Сефир». Слава Аманте, ее любовник, кажется, этого не заметил…