Как захватить весь мир. Аннет Бове

брал ее за руку, и перья срывались с его огромных крыльев и разлетались по залу. Потом этот фрагмент покажут по двум центральным каналам. Такой большой успех.

      Пила поет рыбачить около самолет так иди

      Тамара.

      О! Кто ты? Речь твоя опасна!

      Тебя послал мне ад иль рай?

      Чего ты хочешь?..

      Демон.

      Ты прекрасна!

      Я – тот, чей взор надежды губит,

      Я – тот, кого никто не любит.

      Тамара и Демон шли по дворам, повторяя свои звездные реплики на ходу. «Извините, есть прикурить?» – Демон спрашивал у прохожих. Но от холодных ветров люди прятали свое сердце и на все вопросы отвечали «нет!».

      Холод был собачий. И ветер такой, что птицы, самоубийственно пикирующие с крыши вниз, до земли не долетали. Их уносило порывами. Только звезды оставались на своих местах, разве что некоторые двигались. И мигали, как маяки.

      – Да всё у них есть, наверняка же есть! Как в этом климате не закурить? Просто зажали! – Так Винсент считал. – Но не будем обращать внимание, будем выше этого! Как тупые птицы. Как идиотские самолеты. Интересно, а самолеты тоже не могут приземлиться, их тоже ветром сносит?

      – Не з-з-знаю… – Она дрожала.

      – Замерзла? – Он снял пальто и недемонически заботливо набросил поверх ее кислотно-фиолетового пуховика. – Мне всегда жарко, ты же знаешь. А ты вся трясешься!

      – Это я от страха… что не будет у нас хэппи энда.

      – Хэппи энда не бывает, по-любому. Главное – начать!

      – Папа меня учил: если подставить к луне указательный палец, и лунный диск больше похож на букву «У» – значит, луна убывающая. Если на «Р» – растущая. На растущую нужно всё начинать.

      Луна зависла в морозном воздухе неподвижно, прямо над фонарем. Винсент схватил Жаннину ладонь и стал подставлять к луне со всех сторон. Всё-таки «Р». Ей самой не верилось, но она чувствовала: что-то должно начаться между ними, и сердце замирало.

      – Винсент, не оставляй меня! Не уходи… в загул, в запой, к Марине… Придумай мир, рассказывай свои истории, гуляй со мной по дворам, смейся…

      – Жанн, да я здесь, я с тобой!

      – Сейчас я живу у тебя, и мы вместе. Но однажды мне придется… не бросай меня тогда! – Она шла, укутавшись в его пальто, не вставляя руки в рукава.

      – Вах! Прям как бурка с ваших мест! – он смеялся.

      И она смеялась и чувствовала себя в безопасности, укрытой.

      Но скоро, и это была ночь, случилось что-то непонятное, даже страшное: Жанну с Винсентом привезли к дому на заднем сиденье милицейской машины.

      Его родители выбежали на улицу. Детей не выпускали, грозили: «Детки ваши под суд пойдут! За угон». У Винсента всё лицо было разбито. Отец хватал жену за руки в панике: «Что же делать???». Элла Вадимовна решила использовать все свои связи и контакты. Звонила кому-то, просила, умоляла: «Не судите! Пожалейте!». Каждый раз ей давали другой, новый номер. Разбудив несколько десятков чиновников, всё-таки доплакалась, договорилась, доумолялась: преступников отпустили. Только за эти пару часов она всё выслушала. И про себя, и про них, всё, что можно и нельзя!

      Дома