Память о 90-х. Фрагменты памяти. Том IV. Дмитрий Зорин

так как только человек, имевший доступ к оперативной отчетности, мог быть реальным собственником), в тот момент был занят выяснением отношений с бандитами, конкурентами и зарубежными партнерами (тогда как раз пошла мода на закупку за бесценок автомобилей на американских аукционах с десятикратной перепродажей в России – помните микроавтобусы с ведущими на крышу хромированными лесенками?). В тот период он как раз вернулся из США с очередным автобусом, купленным за $2 тыс., и пытался его продать за $18 тыс. На мой вопрос, как распорядиться деньгами, он вовсе не предложил мне войти в бизнес по закупке автобусов. Нет, он сказал: «Старик, вот тебе мой инвестиционный совет – потрать деньги на баб».

      Они еще долго захламляли чулан в моей квартире. Поэтому родным и друзьям пришлось многие годы получать одинаковые подарки на дни рождения. Остается добавить, что в 2000 году коллеги по работе в «Ъ», думая поразить мое воображение, преподнесли мне царский подарок на день рождения – это был 50-кратный бинокль. Спасибо, друзья!

      Умные люди вкладывали в квартиры и машины. На улицах уже царила пестрая мешанина из наших машин и старых иномарок (тогда даже на ржавом «Мерседесе» было не западло приехать в ресторан «авторитету» средней руки). И люди озадаченно разбирали по слогам диковинные названия иномарок – все эти «схруслеры», «ренаульты», «бегемоты» и, прости господи (тогда это слово еще писалось с маленькой буквы), «хуиндаи». Пригон машин из Германии (в том числе угнанных) был одним из главных бизнесов, с которых начинали многие мои знакомые, ныне крупные бизнесмены.

      Круг «бизнесменов» в ту пору был удивительно узок. Владелец биржи «Алиса» и одноименной собаки Герман Стерлигов был одноклассником моей однокурсницы. Отношения с конкурентами в интервью со мной он описывал так: «Пришел Боровой, сказал: «Ребята, я вам буду платить деньги», а мы ему отвечаем: «Мужик, ты чего? Мы тебе сами дадим денег!».

      Денег в то время хотелось всем. Любое теплое застолье заканчивалось беседой о продаже крупной партии чего-нибудь – древесины, мочевины, бумаги, станков, автомобилей… Родины, одним словом. Понятно, что дальше болтовни дело не шло, поскольку доступ к Родине был только у людей с определенным прошлым – партийным, кагэбэшным, комсомольским. Кстати, именно комсомол дал стране наибольшее количество бизнесменов: в его недрах созревали всевозможные центры НТТМ (научно-технического творчества молодежи), где нарабатывались навыки рыночной экономики и концентрировались деньги. Одним из активистов НТТМ был и Михаил Ходорковский, который в дни ГКЧП проводил совещания в правительстве Силаева в бывшем здании СЭВ.

      Кстати, именно в сентябре 1991 года прошел чрезвычайный съезд ВЛКСМ, объявивший свою роль исчерпанной.

      Те, кому не удалось присосаться к недрам Родины, тоже не унывали. Среди моих приятелей по вузу и спорту пользовалось популярностью трудоустройство в коммерческие