Рельсовая война. Спецназ 43-го года. Владимир Першанин

следит и доверенных людей посылает.

      – Когда обоз на Вязники пойдёт?

      – По всем признакам послезавтра.

      – Тебя в составе охраны не пошлют? – спросил Авдеев. – А то подстрелим ненароком.

      – Не должны. Я на дежурство по участку заступаю старшим смены. Старших обычно не дёргают на другие дела.

      – Заболей, если что, – посоветовал Авдеев. – И лучше, если сегодня же кашлять начнёшь.

      – Заботливый ты, – не сдерживаясь, съязвил Бусыгин. – Справку мне приготовили?

      – Приготовили, но пусть она лучше у нас пока полежит.

      Обстановка в отряде «Застава» понемногу улучшалась. Продукты, которые дважды привёз Бусыгин, пришлись очень кстати. Ящик патронов и выплавленная взрывчатка помогли организовать засаду на железной дороге. Кондратьев и сержант Постник изготовили две мины.

      Одна не сработала. Зато вторая рванула удачно, сбросив с насыпи паровоз и штук двенадцать платформ и вагонов, перевозивших в направлении Харькова артиллерийскую часть.

      Под откос летели платформы, сминая и расплющивая 75-миллиметровые противотанковые пушки, автомашины, тягачи, вагоны с орудийными расчётами. Один из пассажирских вагонов раскачивался на искорёженных рельсах. Из него выскакивали артиллеристы – с комфортом катили на фронт! Кто-то торопливо спрыгивал вниз, другие медлили, глядя на мешанину смятых платформ, перевёрнутые тягачи и пушки.

      Горел паровоз, выбивалось пламя разлитой солярки, детонировали снаряды на горящей зенитной платформе, раскидывая в стороны шипящие гильзы. Качавшийся вагон перевернулся и полетел вниз, сминая и тех, кто успел выскочить, и тех, кто промедлил, оставшись внутри.

      Две трети эшелона застыли на насыпи. Часть рельсов и шпал вывернуло резким торможением, колёса глубоко увязли в щебёнке. Артиллеристы задирали головы: если появятся русские самолёты, они добьют полк. Но самолётов в начале сорок третьего года у нас ещё не хватало, а с платформ и окон вели беспорядочную стрельбу по «лесным бандитам». Комендант эшелона стрелял из пистолета по заснеженным деревьям и выкрикивал, мешая русские и немецкие ругательства:

      – Швайне хунде, свинские собаки! Они бьют из-за угла, их всех надо вешать, сжигать!

      Группа Кондратьева торопливо скользила на лыжах по твёрдому мартовскому насту. Весеннее солнце ярко светило на голубом небе. Операция прошла удачно и без потерь. А скоро весна, и отступит эта бесконечно долгая зима.

      Рация отряда «Застава» отстучала на Большую землю результаты диверсии: «Противотанковый артиллерийский полк потерял полтора десятка орудий, более сотни убитых, раздавленных, покалеченных солдат и офицеров, едва начав свой путь к фронту. Шлите мины и батареи для радиостанций. Нужны сапёры и медикаменты для раненых».

      После удачной операции можно смело просить помощь – не откажут. Группа старшего лейтенанта Кондратьева сработала чётко. Но война во вражеском тылу полна опасностей и неожиданных поворотов.

      Следующая операция – налёт на продовольственный обоз