Трактат каменного века. Сборник. Александр Максимович Поваляев

аменного века

      Необъятны джунгли… ни конца им и ни края… Кого в них только нет… И мамонты там бродят, и мелочь всякая… Каменный век на дворе… Хотя, какой там двор? Все джунгли, как двор.

      Живут здесь и люди. Первобытные, конечно. Ни тебе, телевизора, ни компьютера, ни электричества. Спичек и тех нет! Огонь добывают трением. Думаете, что это так просто? А вы сами попробуйте! Газа нет, воды нет. Ничего нет, кроме пещеры. Вот так и живут… Где упал, там и спи, если кто-нибудь в темноте на ухо не наступит. Весь свет в пещере только от костра у входа. Дикий зверь огня боится. Потому и горит он там, охраняет пещеру от непрошеных гостей.

      ***

      Уах проснулся от холода. Да и в животе урчит от голода. В углу пещеры хнычут голодные дети и женщины. Им тоже холодно. Костер давно погас, дрова кончились. А вставать Уаху лень. Кому приятно бегать по джунглям, на пустой желудок? Натянув на себя истертую шкуру, попытался снова уснуть. Пока спишь, голод не так чувствуется. Да и скулеж семьи не беспокоит.

      Однако, уснуть не удавалось. Голод ощущался все сильнее. Да и камни какие-то под боком мешали. А где вы видели пещеру без камней? Это вам не особняк с персидскими коврами на полу! Как бы в пещере не наводил порядок, все камни все равно не уберешь. Новые появятся.

      Уах медленно сел. Оглянулся на притихшее семейство, что-то недовольно рыкнул и поплелся к выходу. Остановился возле прогоревшего костра. Ногой попробовал найти теплые угольки. Увы! Все давно прогорело и остыло. Только пепел поднялся, заставив Уаха громко чихнуть пару раз. Добывай теперь снова огонь! Настроение испортилось окончательно.

      Взяв каменный топор, с досадой посмотрел на истершиеся ремешки. Камень болтался на ручке, кое-как привязанный заново. Уах задумчиво почесал шею. Потом грудь и голову. Ремонтировать топор совсем не хотелось. В конце концов, решил заняться этим завтра. Ничего не случится за один день! Сегодня и так сойдет.

      Выйдя из пещеры, огляделся. Хоть бы одна ветка валялась поблизости, чтобы не тащить дрова издалека. Нет же! По всей округе не было даже мелочи. Все подобрали. А жаль. Да и добыча не сидела поблизости. Разбежалась куда-то. А зря! Еще раз горестно вздохнув, Уах отправился на охоту.

      Войдя в джунгли, остановился и огляделся. Дичь навстречу не выходила. Придется самому идти. И Уах лениво побрел дальше, каждые десять-пятнадцать шагов останавливаясь и оглядываясь вокруг. Добыча упорно не желала встречи. Отовсюду слышались крики, писки, рев, но звуками сыт не будешь!

      Через полчаса поисков и двух неудавшихся погонь, Уаху все-таки удалось подбить какого-то зазевавшегося маленького зверька, при этом, едва не потеряв слетевший все-таки с топора камень. Решив, что на сытый желудок охота будет более удачной, пошел обратно. По пути попалась большая сухая ветка. Прихватил и её, но шагов через двадцать бросил. Тяжелая слишком. Да и цепляется за все подряд, зараза! Отломил от нее ветку поменьше и продолжил свой путь.

      В пещеру Уах вошел с видом победителя. Бросив свою добычу и ветку у входа, принялся добывать огонь. Все семейство разделывало зверька и ломало ветку на дрова, с нетерпением ожидая долгожданного огня. Наконец появился первый дымок, а потом и искорки. Дров хватило только на то, чтобы слегка обжарить тушку. Всем досталось по маленькому кусочку полусырого мяса и лишь раздразнило аппетит. Теплее в пещере не стало. Но Уах снова завалился на свое лежбище, посчитав, что достаточно устал.

      Так и закончился этот день. На ночь пришлось закрывать вход в пещеру большим камнем, чтобы звери не пожаловали в гости. Всю ночь Уах ворочался и просыпался от голода и холода, обещая себе с утра снова отправиться на охоту и принести столько дров, чтобы согреть пещеру.

      ***

      Фесси проснулся. Со вкусом потянулся, стараясь не задеть лежащих рядом женщин и детей. В пещере было прохладно. У затухающего костра дремал старик, поддерживающий огонь. Рядом с ним лежали две последние ветки. Фесси улыбнулся. На постели из веток папоротника, застеленной шкурами, уютно устроилось все его семейство. Вставать было лень. Он любил полениться со вкусом. Сытым, в тепле и уюте.