Продрогший путник. Дмитрий Вишняков

заменить подгнившую доску на крыльце, то в целом можно жить. Прежде всего, Питер, открыл настежь все окна и двери, что бы выветрился запах плесени, который, надо заметить, присутствовал внутри. Коттедж наполнился хвойными ароматами. У Питера на миг закружилась голова, он сел на стул, и минуту вдыхал этот воздух маленькими глотками, пока головокружение не прошло. Убрав слой пыли, лежавшей на горизонтальных поверхностях, Питер все проверил и, с удовлетворением отметил, что кухонная техника, работает.

      Как и каждое утро уже две недели, Питер начинал свое утро с чашки ароматного кофе. В той, другой жизни Питер Ходжес нередко тоже пил кофе по утрам, но делал это чаще всего на бегу, прихлебывая напиток из картонного стаканчика, который протягивала его помощница Нина. Исключением было лишь маленькое французское бистро у Жана. Но оказаться там у Питера случалось крайне редко. Теперь он превратил утренний кофе в настоящий ритуал. Бросить зерна в ручную мельницу, вдохнуть аромат размалываемых жерновами зерен арабики, засыпать их в турку, налить воды и, наслаждаясь моментом, наблюдать, как закипает волшебный напиток. С большой чашкой Питер выходил на крыльцо, вдыхал букет ароматов трав и листьев, ветра, который шумел в кронах, и чуть-чуть слышный запах моря.

      – Доброе утро, соседка, – Питер помахал рукой псевдосуге тиссолистной – это официальное название орегонской сосны, – что росла прямо рядом с коттеджем. Ей было, наверное, лет сто. Или сто пятьдесят. Верхушка упиралась, казалось, в самое небо, а под раскинувшимися лапами ветвей даже в яркий, солнечный день, была тень. Она легко могла составить конкуренцию знаменитым редвудам.

      Питер поднял вверх дымящуюся кружку и улыбнулся. Это утреннее приветствие тоже было частью ритуала. Иногда Питеру казалось, что сосна тоже приветливо машет ему своими ветвями. Он еще раз улыбнулся сосне и своим мыслям, и допил кофе.

      Дорога на работу занимала около получаса неспешной ходьбы. Что особенно ценил Питер, переехав в Уотерлейс, это было чувство неспешности, спокойствия и умиротоврения. Когда-то давно, в прошлой жизни, как мысленно выражался сам Питер, он, стажируясь во Франции, по совету друзей посетил на уик-энд греческие острова. Питер, помниться, был поражен той степенной манерой общения, да и, вообще, жизни, которую вели местные. Тогда эта медлительность не раз его раздражала в этих людях. Но сейчас, когда все в его жизни перевернулось, он понял, что вот в этом неторопливом течении времени и есть настоящее счастье. Вот тропинка вывела из леса на грунтовую дорогу, ведущую к городку. Справа раскинулся океан, на невысокой горке, над самым обрывом была видна католическая церковь. «Надо как-нибудь, зайти посмотреть, оттуда, должно быть, открывается потрясающий вид», – эта мысль уже не раз посещала Питера. Как-нибудь. Времени у него было немного. Или, наоборот, много. Как посмотреть. Питер зашагал в сторону Уотерлейса.

      Ресторанчик «Чилл Тревеллер» – «Продрогший путник» находился на самом