Я, Дикая Дика. Роман. Часть II. Яна Гецеу

боюсь, хотя точно знаю – она исчезает напрочь, если кто-то есть! – он покачал головой и горько усмехнулся: – Это она меня с ума свела, не дает жить нормально одному!

      – Ветер… – начала я, замерзнув: – Давай тогда, раз она ушла, вернемся в постель, ну, или чаю попьём!

      – Не, давай тогда кое-чего получше, а? – он сразу оживился, и выпустив меня, шагнул к холодильнику. Достал распечатанный литровый баттл «Джека» – ого!

      – Ты удивляешься, откуда у меня такое дорогое бухло? – улыбнулся он, перехватив мой взгляд.

      – Я зарабатывать лучше начал! – и гордо поставил добычу на стол: – За выслугу, прикинь, добавили! Я ведь самый старый там, никто не удерживался долго. Мол, заморочная работа… Они, кстати, потому меня и взяли, что никто у них работать не хотел, а другие все отказывали!

      – Отлично! – кивнула я. Пусть лучше о работе говорит, чем о глюке каком-то. – Наливай, герой-работник! – подняла я грязный стакан – ничё, и такой сойдёт. Пить так пить!

      Но знала бы я, что скоро придётся пожалеть об этом…

      Через пару стаканов и всего лишь одну сигарету, Ветер встал, и со словами:

      – Я сейчас! – улыбнулся ободряюще, и исчез… Я думала, в туалет, прождала наверное, все полчаса, прежде чем позволила беспокойству поднять себя с места, проведать, что так долго. Дверь на балкон была открыта, и я сразу выглянула. Он был там. Весь в крови, отрешенный взгляд в никуда, и пар уже почти не идёт от посиневших губ…

      – ЧЧЁЁЁРРРТ!!! – заорала я, хватая эту сволочь под руки, и пытаясь поднять: – Сссука!! Ну как так можно, стоило только одного отпустить поссать!

      Он был слишком тяжелым для меня, поднять его казалось невозможным. Однако я не паникёрша, и трезвым взглядом оценила, что он хоть и порезался довольно глубоко и грамотно, но холод зимней ночи быстро сузил сосуды, и крови пролито относительно немного.

      – Блядь, пиздюк ёбаный! – заорала я со злости: – Режешься, так хоть по уму надо было! Гандон! – и въехала ему, засыпающему, такую отличную звонкую оплеуху, которой можно гордиться и профессиональной стерве. Первый страх отпустил, я поняла, что надо лишь затащить его в дом, чтобы не простыл, и забинтовать. И стало неожиданно весело. Да, чертовски весело! Ветер ведь развлекается, так чего бы и мне не поразвлечься!

      Какими-то нечеловеческими моральными пинками самой себе, матом и уговорами, надрываясь мне удалось затащить его, напрочь теряющего сознание, в квартиру, грохнуть на кровать, основательно отколотить пока ничего не чувствует, выплескивая долго собираемую злость, и срочно перевязать обрывками простыни оттаявшие и закровившие раны. Видимо, с тепла на холод, моему безмозглому самоубийце стало больно, и он очнулся с криком:

      – Черт, сука грёбаная!

      – Кто, я? – со злой веселостью спросила я.

      – Да не ты… – проворчал Ветер, пытаясь сесть, но его потянуло назад, и он лег обратно.

      – А кто? Ты? – может, и стоило промолчать пока, но уже не до железного самоконтроля.

      – Чего? – он сверкнул