Избранные произведения. Том 1. Саит Сакманов. Талгат Галиуллин

эти фрицы, умеют всё же оружие делать, скажу я тебе…

      Саит слушал его, не перебивая. Он понимал, что парень пережил сильный стресс и ему необходимо выговориться. Наконец, воздав хвалу пистолету, своей меткости и храбрости, а также мастерству водителя, Сунгат умолк. Сайту ещё многое оставалось неясным. Не оставил ли Шуруп за собой следов?

      – Никто не мог вас засечь? Мать не выходила проводить? Не было ли прохожих?

      Сперва Шуруп отвечал отрицательно. Затем, то ли припоминая, то ли решив сказать правду, которую побоялся открыть вначале, вдруг обронил:

      – На улице собачонка бегала.

      – Что за собачонка?

      – Маленькая такая моська: тяв да тяв…

      – Ну и что? Она именно на вас лаяла?

      – Попала, зараза, под колёса – то ли жива осталась, то ли нет, не знаю. Только визг стоял жуткий.

      – Она одна была?

      – Да.

      – Без хозяина?

      – Ну, сначала-то она вышла на прогулку с хозяйкой…

      – А кто хозяйка?

      – Бабушка одинокая, живёт в том же подъезде, на четвёртом этаже.

      – Она вас видела?

      – Откуда я знаю? Она всё равно при встрече нас не узнает.

      Саит похолодел. У него появилось нехорошее предчувствие. Он с самого начала не верил, что Шуруп сможет чисто выполнить задание. Слишком любит рисковать парень. Не хватает осмотрительности и расчётливости, надо прояснить насчёт старушки с собакой. Бережёного Бог бережёт.

      Продолжая расспрашивать Шурупа, Саит выяснил, что старуха с болонкой видела его и раньше, когда он наблюдал за подъездом, спрятавшись за деревом. Шуруп чем-то не понравился собаке, и она облаяла его.

      – Бабулька не должна меня узнать. В первый раз я был в джинсах и свитере. А в этот раз в форме милиционера. – Потеряв нить разговора, Шуруп пустился в лирические отступления: – Оказывается, милицейская форма мне идёт. Сразу стал солидно выглядеть. Слушай, а ты не можешь меня устроить работать в органы? Уж я-то смог бы выбить показания из любого бандюги. Эх, я бы им показал…

      – Шофёр в курсе, кого ты застрелил?

      – Нет.

      – Но он же слышал выстрел?

      – Я сказал ему, что набросилась овчарка – пришлось выстрелить.

      – И он поверил?

      – Собаке собачья смерть, сказал. Не боись! Кореш надёжный, сидели с ним вместе.

      Саит вынес из соседней комнаты три тысячи долларов, вручил Шурупу.

      – Пятьсот отдашь шофёру! Сверху добавишь ещё это. – Саит достал из нагрудного кармана пачку наших денег. – Ступай, проводи его, и поживее. Пускай забудет дорогу сюда. А сам вернёшься ко мне.

      Шуруп быстро сбегал туда и обратно.

      – Полный порядок, он ушёл. Будет молчать как могила.

      Саит положил на стол два билета.

      – Сегодня вечером ты сядешь на «Татарстан» и уедешь в Москву. Как приедешь, этот билет уничтожь, лучше всего проглоти. А этот храни как зеницу ока. Он тоже до Москвы, только на поезд, который ушёл три дня назад. Ты понял?

      – Чего уж тут не понять? Можно подумать, что в тюрьме