Всё моё (сборник). Николай Александров

где его взять, это отстранение или остранение?

      Тихим странником, взяв посошок, как Толстой, сбежать от себя, покинуть свой домик. Вот так выйти через заднее крыльцо, встать в сторонке.

      И подойдут и спросят:

      – Это твой дом?

      – Чего? Дом. Нет. То есть мой, но я в нем не живу.

      – Сдаешь, что ли?

      – Вроде как. Но никто не селится.

      – Дорого?

      – Да нет, почти задаром. Просто дом с привидениями.

      – Серьезно?

      – Ага. Поэтому и не живу.

      – И что дальше?

      – Не знаю…

      И я вдруг представил себе «Письма Соломонову» на сцене, в постановке.

      На заднем плане, в глубине сцены время от времени

      кто-то пробегает: оглядываясь, проходит Розанов,

      высматривает окурки на полу, со стаканом чая идет

      Достоевский, стряхивая с себя следы арзамасского ужаса,

      бредет Толстой, за ним Басинский с криком:

      «Бегство из рая!», проходит Пелевин в черных очках,

      Ерофеев со своим жутким голосовым аппаратом,

      Островский с удочкой, подсачком и маленькой

      табуреточкой, Лермонтов, вычерчивая в воздухе силуэт

      Лермонта, Чоран со «Злым демиургом» в руках, Пушкин,

      двигая перед собой конторку… пролетают безголовые

      голуби, слышен шум электрички, идет Стеклов,

      подпрыгивая, пробегает голый Руссо, идет с веником

      Валуев, причитая: «Кто меня попарит», идет Миллер

      с красным раком и пальмой (или тащит биде, такой

      вариант тоже возможен), в тюремной робе идет

      Жан Жене, в красном домино, пританцовывая как

      эвритмистка, движется Андрей Белый, Павел

      Александрович Флоренский утверждает столп.

      На него усаживаются А. и Б.

      Заблудившийся Галковский никак не может найти выход

      за кулисы, прыгают белки, топают бобры, скачут зайцы…

      Я дочитываю последнюю страницу.

      Я (переминаюсь с ноги на ногу, смотрю на листки, потом сажусь стул и, вздыхая, произношу): Где финал?

      (И начинаю бормотать.)

      Нет ни одной мысли. Не заводится машина. Шутить не могу.

      Историю придумать не могу.

      Шел по улице прохожий

      Как и что потерялось

      Может ли из случайных фраз сложиться

      что за печаль

      печаль что делать мне,

      что делать им – не сглазить

      не обрести под звуки сладких струн

      ни юности ни храбрости ни воли,

      уходят все мой мозг устал

      не льется песнь молчит мое сознанье

      лень жара

      природа

      у входа спит и за пределы входа

      не переступит не сомнет венка

      так Батюшков безумный сочинял

      и звучные напевы пел в безмысльи

      так я стараюсь что-нибудь

      когда

      не дай мне бог

      И кто какая мысль

      пришел никто

      пустой остался дом

      что пишешь ты

      я