Подвал. Наташа Престон

оправдываешь. Послушать тебя, так он поступает правильно.

      – Ничего подобного. И я его не оправдываю. Я просто пытаюсь объяснить его поступки, только и всего.

      – По вечерам он убивает проституток? – Нет, это не может быть правдой. Наверное, он так говорит, чтобы припугнуть девушек и заставить повиноваться. Если бы у нас в городе убивали проституток, об этом сообщали бы в новостях!

      Роза нахмурилась.

      – По твоим словам выходит, что он убивает каждый вечер, но это же неправда, – сказала я.

      «Откуда ты знаешь, что неправда? – пронеслось у меня в голове. – Точнее, непохоже на правду. Нельзя убивать каждый день так, чтобы тебя не поймали. Вот это уж точно».

      Я сама удивилась, что так спокойно говорю и размышляю об этом. Разве не должна я визжать и царапать ногтями дверь, желая вырваться на свободу? Хотя надо ли мне беспокоиться о том, что я думаю, чувствую и как действую?

      – Как же ему удается оставаться безнаказанным?

      – Это же проститутки, Лилия. Большинство из них сбежали из дому от родителей или постоянно живут в одиночку.

      Допустим, но все равно как может быть, чтобы этого никто не замечал?

      – Он считает, что они нечисты, что потакают человеческим порокам, – продолжала Роза, взглянув на Мак и Фиалку. – Мы думаем, что с ним что-то случилось в молодости – иначе как в голову может прийти такое? Но мы никогда его не расспрашивали.

      Разумеется, не расспрашивали. Жить-то хочется.

      – И что он с ними делает? Скольких убил? – спросила я. С каждой секундой разговора я узнавала все больше невероятного. Клевер представлялся мне персонажем фильма ужасов.

      – Не знаю, – ответила Фиалка.

      – Это безумие. Полное безумие. Надо выбираться отсюда. Вместе мы сможем. Я в этом уверена, но необходимо действовать слаженно.

      – Нет, Лилия, – сказала Роза строго, напомнив мне кое-кого из школьных учителей. – Не сможем. Выхода нет, так что выкинь из головы эти мысли. Ты просто не представляешь себе, на что он способен. Он не различает можно и нельзя. Он может быть очень… жестоким и неумолимым.

      От этого предостережения у меня дрожь пробежала по телу. Жестокий и неумолимый. Я видела, как он накануне обошелся с Фиалкой, как разозлился и угрожал ей ножом. Может ли быть хуже и если да, то насколько? Я не хотела сдаваться, это не в моем характере, но мне стало страшно.

      Роза глубоко вздохнула и встала с дивана.

      – Сейчас уберусь в ванной, а потом посмотрим кино.

      Утерев слезы, я вздохнула.

      – Я не могу оставаться здесь. Мне надо домой.

      Ну почему они не могут это понять?

      Мак покачала головой и стиснула мне руку.

      – Лилия, если бы это было возможно! Пожалуйста, не натвори глупостей, – она встала с дивана.

      Ее слова крутились у меня в голове. Пожалуйста, не натвори глупостей. Я представила, как он подносит к моему лицу нож, и задрожала от ужаса.

      – Какой фильм будем смотреть? – спросила Роза.

      Фиалка пожала плечами.

      – Какой-нибудь старый романтический, для девушек.

      Неужели