Ода Вене. Александр Иванович Бураков

тила. Свет пробивался между пробелами досок в комнату, нежно спускался на пол, кровать, образуя аккуратные, и в то же время совершенно небрежные полосы. Белые пелена, закрывающие местами окна, выполняя роли штор, пытались хоть немного остановить все наступающие лучи. Но, у них это удавалось не очень удачно. Свет в комнате разбудил меня.

      На полу стояло корыто с водой, кровать моя была неважна; после того, как я просыпаюсь, она всегда сбита и взъерошена. На стенах играли зайчики, за окном ветер шуршал цветами, стоящими в кадушке подоконника.

      Вдруг отворилась дверь:

      – Доброе утро, хозяин, – зашёл небольшой человек. Он был мал ростом, среднего возраста, его полупосидевшие волосы были аккуратно прибраны, лишь только на макушке оставался клок растрёпанных прядей. Звали его Ганс.

      – Вы просили разбудить вас в восемь, сэр, – немного заробел он.

      – Да, большое спасибо, Ганс. Вы все сделали верно.

      – Хорошо, – добавил он и начал пятиться к двери, – спускайтесь, скоро будет завтрак.

      – Прекрасно.

      После моих слов Ганс удалился, а я принялся готовиться к насыщенному дню.

      В столовой меня ждал большой стол, убранный белой скатертью, вокруг которого были расставлены шесть стульев. Ганс суетился, принося тарелки с моим завтраком.

      – Прошу, приятного аппетита, – добавил он.

      – Спасибо.

      Ганс был моим слугой, которого я нанял, когда переехал в город. Он всегда помогал мне с делами по дому, да и вообще, как мог организовывал мое существование.

      Я принялся завтракать. Лишь только я приступил, как во входной двери раздался стук.

      – господин Бейст! Вам письмо, откройте.

      Стуки в дверь.

      – Да откройте же, куда подевались все слуги?

      Вдруг Ганс спохватился со своего места и поспешил открыть дверь.

      – Доброе утро, вам письмо, – разгорячённый дверью и долгим ожиданием пробормотал посыльный курьер.

      – Не ждали, да и рановато сейчас ещё, – робел перед ним Ганс.

      – Да, будет, солнце уже встало. И письмо ваше с пометкой срочно, а значит, стало быть, доставить вам его обязаны немедленно. Таков закон, ведь за это плачено.

      – Что ж, раз таковы правила.

      Почтальон отдал конверт, после чего попрощался и удалился.

      – Ну и почтальоны, – еле слышно прошипел себе под нос Ганс, – Изволите сейчас прочитать? Или после завтрака, – обратился он ко мне.

      – Оставьте письмо, Ганс. Благодарю вас. Вы можете быть свободны и заниматься своими делами.

      Ганс склонил голову в знак того, что принял мое решение и покинул столовую.

      Завершив трапезу, я взял письмо и поднялся к себе наверх.

      Тем временем на улице облака стянули все небо, так что теперь солнцу приходилось изрядно потрудиться, чтобы пробить свои лучи и коснуться ими земли. Я приоткрыл окно, зажёг в дальнем крае подсвечник, устроился поудобнее в своем кресле и принялся открывать конверт. Внутри меня ждало письмо, и ещё какая-то карточка.

      Я открыл письмо.

      Подпись на нем стояла Императорского двора, и, стало быть, его написал кто-то из придворных.

      Письмо содержало следующее:

      «Доброго вам дня, господин Бейст! Скоро, через три дня, в городе состоится большой праздник. Ваши прекрасные способности, чудесные манеры, а также божественный талант к танцам не могли оставить равнодушными не меня, не мою семью. Поэтому мы были бы очень рады видеть вас на балу, будущем проходить во дворце Шёнбрунн, приуроченном главному празднику города, ровно в шесть часов вечера.

      Как вы понимаете, соберётся весь высший свет нашего города, и даже всей Империи, благослови эту задумку Господь. С радостью ещё раз приглашаю вас на вечер и с нетерпением жду увидеть все ваши таланты ещё хотя бы раз. Надеюсь, что сегодня, во вторник, я не поспешил написать письмо, и оно придёт к вам как раз вовремя. Удачи, до пятницы, до шести часов вечера.

      P.S. Пригласительный билет я вложил в конверт и отправлю вместе с этим письмом, не забудьте взять его собой. До скорой встречи.

      Ваш любящий друг, Музиль Г.".

      Я не ожидал подобного. В моем положении невыгодно отказываться. Нежели весь Императорский двор соберётся там, я просто обязан присутствовать на мероприятии. Но, постойте-ка. О, ужас. Это ужасно! Ведь, письмо написано во вторник, и в нем указано, что праздник состоится в пятницу. Сегодня пятница! Долго быть, уже вся Вена давно стоит на ушах. Подумать только, экспресс-почта....

      Пребыв в лёгком недоумении несколько минут, я было опомнился и сообразил, что зря отпустил Ганса. Ну, не страшно. Собраться я всегда успею и сам. Жаль вот только, что планы на сегодня придется отменить.