Будьте осторожны со своими желаниями. Георгий Brooklyn

в ветхую избушку, в которой они жили, где-то глубоко в лесу.

      Избушка была небольшая, всего одна комната в которой помещались две небольшие кровати, коробка с игрушками, пару стульев и два стола, один огромный, а другой поменьше, обеденный.

      На большой стол мужчина и закинул мешок, тот тяжело упал, было видно, что он весит много, но и мужчина был здоровяком, но вдруг из мешка послышался стон боли, мужчина нахмурился:

      – Вот же незадача, а я думал, что добил его.

      На звук стона прибежала девочка и с любопытством посмотрела на мешок:

      – Папа, он разве не мертвый!?

      – Нет, – озадаченно ответил он, – придется так разделывать.

      – Ой, как здорово, – воскликнула девочка, – а можно посмотреть?

      – Хм… – мужчина нахмурился, раньше он не приносил живую дичь домой.

      – Ну, папочка! – заканючила девочка, – пожалуйста.

      – Ладно, ладно, – улыбнулся отец, – только что по дальше.

      – Ура, – взвизгнула он, и, забравшись по стулу, встала на обеденный стол.

      Мужчина ухмыльнулся, после чего развязал мешок и, взяв его дно, резко дернул, на стол упала дичь. Дичь смотрела на, мужчину в глазах было недоумение и страх, сильный страх. Мужчина начал насвистывать, осмотрев внимательно дичь он достал целлофановый фарту и одел его, после чего начал проверять содержимое карманов дичи.

      На пол полетели портмоне, часы, ключи, мелочь и прочий мусор, после достав ножницы он аккуратно разрезал одежду и выдернул ее из под дичи.

      Дичь пыхтела и пыталась орать, но огромный кляп из тряпок хорошо справлялся со своей задачей, и мужчина достал огромный тесак и начал его затачивать.

      – Пап, а что будет, ребрышки или отбивные? – спросила девочка.

      – Хм… я думаю и то и другое. – Ответил он, и девочка радостно захлопала в ладоши.

      Дичь только сейчас заметила девочку, и ее глаза еще больше расширились от ужаса, как раз в этот самый момент ей в бедро вошла холодная сталь мясницкого тесака.

      Дичь кричала, но кляп заглушал ее крики, девочка звонко и радостно смеялась, а мужчина без устали махал тесаком, не забывая убирать в сторону отрубленные конечности. Кровь и ошметки плоти вылетали вместе с тесаком, все пространство комнаты было забрызгано кровью, девочка с восхищением смотрела на отца не забывая слизывать с рук кровь, которая в изобилии летела на нее, место для лицезрения разделки было выбрано удачно.

      Закончив с разрубанием туши, мужчина отложил тесак и взял тонкий длинный нож, им он ловко отделял мясо от костей, кости он скидывал в отдельный алюминиевый таз.

      – Милая вот и игрушки тебе новые, – заботливо сказал он, указывая на кости.

      Когда с разделкой было покончено, он вышел на улицу где смыл с себя всю кровь, а в это время девочка затопила небольшую железную печь. Вернувшись в дом, он достал большую чугунную сковороду и поставил ее на печь, бросив в нее кусок жира, он подождал пока